Записки из мира духов

Ба Шань-доу был похож на европейца, и это впечатление не портил даже чехол на носу весьма внушительных размеров. В одном глазу Ба Шань-доу торчал лорнет. Кандидат на пост Генерального Президента поминутно таскал из кармана сигареты, слушая подошедшего к нему улыбающегося корреспондента, который, усаживаясь рядом, уже раскрывал записную книжку. Прессу интересовали перспективы развития внутреннего рынка. Каковы прогнозы? Внушают ли они опасения? Или наоборот?

— Если не случится непредвиденного,— отвечал Ба Шань-доу,— перед деловым миром откроются весьма радужные перспективы, ибо предприятия хлопчатобумажной пряжи различных районов сливаются в одно. Наш враг № 1 — Западный сосед. Тенденция появления конкурента усиливается. Впрочем, это не страшно. Нами заключено неофициальное соглашение о совместных действиях. Это соглашение следует я считать прямым результатом переговоров нашего великого простолюдина Лу с деловыми кругами Западного района. Точка зрения нашей партии едина. Правительство должно подписать это соглашение, дабы усилить международные позиции нашего хлопчатобумажного производства.

Сделав паузу, он добавил:

— Деловое соглашение с Западным соседом Lampi благоприятно отразится и на состоянии наших военных дел, ибо, наладив хорошую рыночную конъюнктуру, верхи и низы района сосредоточат свои усилия в иных сферах, ведущих к процветанию родины. На этот раз мы формируем кабинет прежде всего во имя достижения этой важной цели. Или, если угодно, во имя этой цели мы формируем кабинет.

— Следовательно,— переспросил корреспондент,— можно утверждать, что избрание Вашего превосходительства на пост Генерального Президента непосредственно связано с желанием простолюдина Лу провести через правительство это соглашение?

— Именно так.

— Как вы расцениваете, Ваше превосходительство, деловую конъюнктуру в районе? — помолчав, задал корреспондент новый вопрос.

— В целом, но не без оговорок, оптимистически. Тебе следует знать,— добавил он доверительно,— что в районе положение осложнено попытками низов пробраться на верхний ярус. Они бесстыдны, их цель — ассимилироваться с верхами. Слабоумные дикари, животные, я их...

Он внезапно поперхнулся и побагровел.

— Господин корреспондент,— произнес он, придя в себя,— от имени простолюдина Лу, от имени членов партии восседающих, от имени всех верхнеярусников я серьезно вас предостерегаю: соотечественники из нижнего яруса намереваются проникнуть обманным путем на верхний ярус. Они невежественны, и мы должны быть к ним снисходительны, но не забывать о мерах предосторожности. В сущности, все упирается в проблему образования и воспитания. Как один из верхнеярусников, вы обязаны выполнить свой долг. Пусть пресса заговорит громким голосом. Ваши кровные интересы в опасности, обязательно принимайте меры предосторожности! И тогда слава навечно озарит наш политический район. И зто будет великим счастьем для верхнего яруса и для всего района.

— Да, совершенно справедливо, это наш моральный долг, и мы не пожалеем сил, чтоб его выполнить,— корреспондент встал.— Искренне благодарен вам, Ваше превосходительство, за предоставленную ничтожному газетчику возможность проинтервьюировать вас.

Поднялся и Ба Шань-доу:

— Обращаю внимание господ корреспондентов города на настоятельную необходимость будоражить верхнеярусников через печать... Послезавтра прошу на чашку чая. Это приглашение простолюдина. Пожалуйста, приходите пораньше.

Корреспондент ретировался.

— Старина,— к г-ну Ба подошел Лу Юэ-лао.— Не сгустил ли ты краски насчет низов, прущих на верхний ярус?

— Бесспорно,— Ба Шань-доу рассмеялся.— Пусть корреспонденты побегают. Тем более что опасность все-таки существует.

Когда мы уходили, Лу Юэ-лао трижды напомнил нам о предстоящей послезавтра встрече за чашкой чая:

— И прошу пораньше.

День любой...

Помню, пришли Сыма Си-ду и Жао Сань. Уже на пороге Жао стал нахваливать свою возлюбленную. И нежна, и любвеобильна, и отличное здоровье!

— Очень рад,— перебил его г-н Сяо.— Давайте пригласим наших крошек на загородную прогулку.

Поэт-декадент думал иначе:

— Как же ты отстал, господин Жао. Ты восхищаешься здоровьем своей возлюбленной! Я, Сыма Си-ду, от имени поэтов-декадентов предостерегаю тебя: в наше время только больные нормальны. Тот, кто здоров, не современен.

— Славные речи, господин Сыма, но твоя возлюбленная вовсе не выглядит болезненной,— отпарировал Жао Сань.

На лице г-на Сыма появилось недовольное выражение:

— Враки! Я, Сыма Си-ду, не боящийся чумы, прошедший через дизентерию, утверждаю, что моя крошка страдает истощением нервной системы.

— Ладно, не будем спорить. Ходят слухи, что крошка господина Сыма здоровехонька! А болезни — это по части уважаемого поэта. А в общем-то мне все равно. Я знаю одно: возлюбленная политического деятеля должна быть здорова.

Сыма Си-ду нахмурился и против обыкновения промолчал.

— Хватит пустой болтовни,— вмешался г-н Сяо,— приглашаю всех на площадь Купания.