Записки из леса

Михаил Климовицкий Записки из леса

Записки из леса

Глава 1. Тигровая падь

Вспоминаю  поход  «по ягоды» в Тигровую падь. В заповеднике запрещена охота,  поэтому беру с собой петарды  и топорик.   Я еду на электричке к затерянному в тайге полустанку.

       Поезд «влетает» в широкую пойму реки, окаймлённую осенними горами и сопками. Нигде вы не увидите таких разнообразных и ярких красок, как в уссурийской осени. Один пейзаж – золотой: там растут берёзы и ильмы.  Другой – багряный, озаряемый пламенем клёнов. Третий, в дубравах – коричнево-медный.  Четвёртый, в кедровниках – малахит.

 И когда эти цветовые пятна сливаются в единой большой панораме, тогда, поднявшись на хребет, ты видишь эту грандиозную, бескрайнюю аппликацию осени.

        Вот и приехал – лесной полустанок. Вьётся в деревьях тропинка таёжников.   Продвигаюсь неспешно к верховьям распадка. Старый лес вдоль тропы – могучий, прекрасный! Тут к небу устремились высокие колонны кедра, а там древние липы формируют свод, благоухает бархат, коснувшись веткой лица, а в окнах света, вдоль серебристой речки, блещет красками зрелая осень.

       Тихо, безлюдно. В этих краях очень мало городов и заводов, здесь нечасты поля, карьеры, трассы, турбазы. Здесь тайными маршрутами ещё ходят тигры. Здесь в хвойных распадках ещё алеет плодами женьшень. Здесь, как очень мало где на планете, ты можешь ощутить себя отшельником, человеком не социума, а Мира. И это лучшее из всех ощущений, которые я могу позволить себе в моей жизни.

      Давно это было.

             Здешний лес можно сравнить с природным садом, одаривающим щедро любого прохожего. К спелому кишмишу неравнодушны также осы, муравьи, птицы, белки, полёвки и медведи. В крае их два вида: гималайский и бурый, и оба буквально не слазят с деревьев, когда поспеет кишмиш. Потчуются оба по-медвежьи просто: дерут лиану на себя, обрывая побеги, и ловят ртом урожайные «кисти».

       Дальневосточный бурый медведь весьма агрессивен, а гималайский – и вовсе «ужас» тайги! Очаровательный облик олимпийского мишки, всего «каких-то» 100-150 килограммов веса, но когти древолаза и очень вредный характер. Каждый год я слышу рассказы таёжников о нападении гималайцев на человека и домашних животных.

              А вот и первые дары природы: красные кисти барбариса, боярышник. Собираю ягоды для приготовления «чайного сбора». Более 30 видов съедобных плодов и ягод можно заготавливать в уссурийском крае. Дикий виноград, лимонник, брусника, голубика, клюква, камчатская жимолость, красная смородина…

         Спускаюсь к  речушке набрать чистой горной воды для чая ,  и вдруг грозный  рык заставляет меня замереть. Внизу, метров в двадцати,  под большим кедром  тигр с добычей!

          Тигровая падь в один миг превратилась в  тигровую пасть!

Тигр приподнялся и нервно бил хвостом по кустам жимолости. Я соображал:

– Он внизу –значит не прыгнет!  Нельзя повернутся спиной- тогда  хана! Его надо чем-то отвлечь! Петарды не помогут! Пока запалишь, будет поздно!

      Я стал пятиться, вверх по склону. Тигр опять зарычал, с каким- то шипеньем. Я отошел вверх еще на пять метров. Тигр встал во весь рост, показывая себя. Это была тигрица!

– Если  там, в кустах тигрята – мне не уйти! Волосы под шапкой  поднялись. Шапка была пыжиковая и я решился. Высоко подбросил ее вверх,  в сторону тигра. Она схватила ее налету и стала рвать!  Тем временем я отпятился на край сопки еще дальше и стал спускаться  вниз,  все также пятясь, рискуя упасть.

Но обошлось, тигр остался с добычей.

      А то вы  бы не узнали о красотах Тигровой пади.

Глава 2. Медведь – шатун

– Шатун! Шатун!

       С этим  криком в  лесничество вбежал обходчик Ким, как будто большой медведь гнался за ним.      Лесничество  находилось на территории  Уссурийского  заповедника, недалеко от биостанции, на

озере  Ханко, где работал мой сокурсник Николай, который зашел в лесничество по делам  тигров.

       Старший лесничий сказал:

– Это дело серьезное, весь лес взбудоражит, – и стал звонить в район.

Потом  выдал Киму и Николаю пятизарядные карабины, а также рацию, и попросил их проследить  за  шатуном.

         До леса доехали они на вездеходе, вышли, надели снегоступы из ивовых прутьев и вошли под величественные  своды заснеженной  амурской тайги, в поисках следов. С ними была  собака Кима, опытная  лайка. Через несколько километров она нашла  медвежью берлогу, в которой было полно воды, уже покрытой льдом. Вот ,что разбудило старого медведя, судя по следам самца весом не менее двухсот килограмм.

          Медведя, который среди зимы пробудился от спячки и обозленный и голодный  бродит по лесу называют шатуном. Он опасен для любого зверя и даже человека.