Записки юного боцмана

Набросав несколько конспектов на ходовые темы с цитатами из передовиц журнала «Коммунист Вооруженных Сил» и флотской газеты «На страже Заполярья» (более известной как «Гальюн-таймс»), я посадил вместо себя бубнить эти мантры бессловесного матросика-первогодка из нового призыва. Так и распределялись наши обязанности: руководитель проекта перегружал с баржи на баржу балыки с икрой, его помощник в моем лице играл в нарды (коша по-флотски) на сигареты с подвахтенными, а счастливые слушатели под заунывное чтение прописных истин писали письма и подшивали подворотнички на сопливцы (так назывались галстуки к бушлату).

Ну, то есть, и с этой стороны я был в авторитете — вот откуда Малыш прознал о моих марксистско-ленинских наклонностях — он сам был должен сидеть наравне со всеми на этих занятиях.

И вот, накануне рокового дня экзаменов в партшколе его посетила счастливая мысль уговорить меня поехать туда вместо него. После согласования условий оплаты контракта в виде всего лишь одной бутылки 0.7 литра марочного портвейна плюс порция копченой колбасы с шоколадкой моё слабое сопротивление преступлению против заветов Ленина-Сталина было сломлено.

В день «Д» я взял военный билет Малыша (это вместо паспорта, кто не знает), что было практически безопасно, так как разобрать на фото 3х4 кто там конкретно запечатлен было невозможно — на всех сплошь стриженные испуганные морды новобранцев. Натянул его тесную форменку с погончиками старшины 2-й статьи (я был рядовой — просто матрос без лычек) и отправился на попутке в военный городок в ДОФ — Дом офицеров флота — средоточие местной культуры, науки, политработы и всего прочего, где и предполагалось в том числе испытание выпускников партийного учебного заведения. Я тогда шел на это преступление с беспечностью вырвавшегося на свободу профессора Плейшнера, только он попался на удочку гестапо, а я нет!

Вызвали в кабинет серьёзные дяди в погонах со звёздами, захожу, как положено, строевым и чётко: «Товарищ капитан какого-то там ранга, старшина второй статьи Малышев для сдачи экзамена прибыл», чем уже заслужил удовлетворительную оценку, но нам с Малышом нужно было только «Отлично». «Берите билет, старшина» — Беру, отхожу, сажусь за стол. Три вопроса (без задачи)…

Не помню, конечно, насчет чего конкретно там было, но, разумеется мне, знавшему назубок даты всех съездов РСДРП-ВКП(б) — КПСС, а также почему поссорились Иосиф Виссарионович со Львом Давидовичем и какой вражина оказался любимец партии Бухарин Николай Иваныч — всё было семечки и трын-трава! Итог — отлично! Далее следовала поддельная подпись в получении заветной корочки и вот уже я (то есть Малыш) — выпускник флотской партшколы, а это вам не какая-нибудь колхозная изба-читальня.

Малыш, разумеется, был счастлив, бутылку марочного портвейна трехлетней выдержки он раздобыл заранее, что тоже было непросто, ибо в нашем военторге кроме пуговиц и мыла с заржавленными пряниками со вкусом того же мыла ничего не было. Конечно, можно было выменять у снабженцев сухое вино с подлодок, но эта кислятина мне была не нужна (хотя она тоже была марочная и импортная из соцлагеря).

Завладев заветной наградой, я после отбоя спокойно отправился на верхнюю палубу к себе в одну их боцманских баталерок, где хранились флаги расцвечивания и где обычно никого не бывало, кроме меня и северного сияния. Дело было в июне, стояли белые ночи, вопли бакланов и монотонный шум десятков кораблей не помешали мне вкушать божественный (как мне тогда показалось) напиток, покуривая сигареты «Ленинград», которые я дополнительно выторговал у этого афериста. Все это действо происходило при возлежании на штабеле флагов Советского военно-морского флота — мягонькие из чистой шерсти, чтоб быстрее сохли в бурю и шторма. В мою обязанность как старшего боцмана входило, в том числе, вывешивание по праздникам этих флагов на фалах в произвольном порядке (в виде флагов расцвечивания) и подъём блоком по команде командующего парадом: «Флаг, гюйс, стеньговые флаги и флаги расцвечивания — поднять!» — ту-ту-ру-ту-ту-ту … (это музыка такая от оркестра на пирсе). Красотища!

А флотский флаг — это вам не какое-нибудь хухры-мухры: каждый имел свое название, сообразно старославянской азбуке (рцы, аз, буки, мыслете, ферт и т. д.) и свою расцветку, а их комбинация на мачте соответствовала определенному сигналу по Своду сигналов. «Минная постановка» или там, «Веду артиллерийские стрельбы», или «Карантинное судно» или что угодно — см. Свод сигналов.

Вот, в общем-то, и всё. Этот жлоб Малыш потом еще на меня наехал — почему я портвейн в одиночку выпил — не, ну какая скотина! А большевики с комсомольцами они все такие: лишь бы крестьянина обидеть.