Записки иноагента

Предки. Да, я тоже знаю, где похоронены папа и мама и их родители. На этом как правило знания обрываются. И дальнейшее прошлое — в лучшем случае удел непроверенных преданий. А с учетом ветров, гулявших по бескрайним пространствам России, носило и швыряло людей как и не снилось. Бывало, целые народы переселяли как дважды два. Военных с их семьями засылали бог знает куда. Я постоянно слышу (иногда с удивлением) «Наша семья родом из Хабаровска…» «Мы родились в Ташкенте…». «Моя мама из-под Витебска…». И какая у вас земля — предков? Прям вся?

Сакральность берёзок нарисовалась из полублатной советской эстрады. Запевалой был Есенин — что-то я у Пушкина ни слова ни вздоха по поводу берёзок не помню. И в Европе и в Канаде берёзок полно — и все в точности такие же как у нас, обнимай любую. Не обнимают. У нас, кстати, тоже особо не обнимают — разве что Шукшин в «Калине красной». Ну или пьяный сторож.

По поводу упоительности российских вечеров — я бы пригляделся к семантике слова «упоительный». Если тут таится слово «упоить», «упиться» — то да, понимаю. Бывало. Как же без этого.

Да не злобствую я, правда. Чудесные в России вечера. Бывают. Как и во всех прочих странах. Просто хочется докопаться до истинного положения вещей. По чему же мы скучаем на самом деле?

В первую очередь — по себе молодому. И это понятно: вот ты лёгкий, весёлый, ничего у тебя не болит, и дней впереди немерено, и каждый бесконечно долог, и ты свободен от всякой ответственности — от этого особенно легко, ты просто пока этого не понимаешь, поймёшь, когда эта ответственность придёт, а придёт она уже навсегда, это необратимо, но пока этого груза ещё нет, и родители твои живы, и ты не думаешь о том, что когда-нибудь их не станет, и такое ощущение, что весь окружающий тебя мир пронизан еле слышной, лёгкой и прекрасной музыкой. Увы — скучать по этому состоянию по меньшей мере бессмысленно, оно не вернётся. Помнить — не вредно. Можете считать меня бездушным рационалистом, но я могу скучать по чему-то, с чем я расстался на время. А по тому, что ушло навсегда? Не знаю.

Ребёнок приходит в мир очарованным. Он ещё не столкнулся со злом, подлостью, потерей. С безжалостным течением времени. Скоро начнётся познание мира (да уже началось), а с ним — первые разочарования. Жизнь — последовательная цепочка разочарований. Это неизбежно. Просто надо стараться с этим не спешить. Успеете.

3

Где-то в районе шести утра под окном начинает орать петух. Он орёт очень по-русски, без малейшего ближневосточного акцента. В детстве меня безумно интересовал вопрос: если наша кошка встретит, скажем, английскую — они смогут поговорить без переводчика? Петуху начинают отвечать куры — игриво и зазывно. Это значит — встало солнце и в мошаве началось утро. Весной утро начиналось ещё до восхода — по крыше ходили голуби, топали как свиньи, громогласно ворковали и едко гадили сверху на террасу. Пришлось вызывать специальную службу спасения. Служба (в лице приятного русского парня) установила на крыше металлические ленты с иглами. Я знал, что такие иглы крепят на головы особенно загаженным памятникам и был уверен, что голуби туда не садятся, ибо как на иглу сядешь? Оказывается, ни фига: места для посадки там достаточно, просто тонкие длинные иглы трепещут на ветру и это отпугивает птиц. Открытие.

К завтраку приходят кошки. Кошки в Израиле ведут себя совсем не так как в России — они практически все полудикие и находятся на попечении общественности. От этого они более независимые, чем наши. Ночью они шатаются бог знает где. Если кошка (или кот) лишены права на потомство, они носят отличительный знак — кончик левого уха чуть подрезан. Это, конечно, не добавляет им красоты, зато сразу видно, что к чему. Кошки беззастенчиво орут, сидя на крыльце (их, как правило, трое) и жена выносит им специально закупленный корм в баночке. Ни разу не видел, чтобы они подрались или даже поругались — как-то без слов понимают друг друга и едят по очереди, согласно только им понятной иерархии. Одна из них, самая храбрая, подходит ко мне урчать и ласкаться, но я знаю цену этой любви — стоит за завтраком на секунду отвернуться — и вот она уже всеми четырьмя лапами на столе и еще через секунду уносится с куском чего-нибудь самого хорошего из твоей тарелки. Циничная лживая тварь.

Давайте-ка я вам расскажу о них поподробнее. Вообще-то их пять, но постоянных гостей трое. В целом нет ощущения, что они умирают от голода. Из трёх одна — чёрная с белым пузом — наименее интересна в плане общения, среднестатистическая израильская кошка, рассказать о ней практически нечего. Моя задача упрощается.