Записки электрика, или Собаки и люди

– Нет, Тимофей, это не ты дурак. Это мы все дураки, что отпустили невовремя человека домой. Он спать собрался, а производство подвига требует. Мы сейчас оденемся с тобой, сядем на трамвай и поедем домой к Жадину, будем просить на смену выйти.

Крошкин растерялся от неожиданности, растянул губы улыбочкой и спрашивает:

– А на кого мы диспетчерскую оставим?

– Старший диспетчер посидит. Он всё равно целый день в крестики-нолики с начальником участка играет. И в дурака подкидного.

– Это вы в дурака с Марьяной Викторовной играете. На раздевание.

– А это не твоё дело. Маловат ещё поперёк батьки слово в пекло лезть. Собирайся давай. Надевай валенки и пальтишко своё тёплое. Мороз на улице – простудиться можешь.

Поплакал Тима Крошкин, погоревал, но делать нечего: начальник сказал – исполнять надо. Надел валенки, ушанку, пальто с пришитыми к нему варежками. Георгин Валентинович шарфик сыну затянул на шее, и отправились они на трамвайную остановку.

– А почему на трамвае? У нас целых две оперативных машины есть.

– Начальник сказал машины не трогать. Нельзя использовать рабочий транспорт в личных целях.

– Каких личных? Мы же по работе.

– Уже личных. Начальник сказал: или мы поедем на трамвае, или пойдём в такое место, из которого точно не вернёмся. Можно, конечно, на такси.

– Ой, на такси дорого, – возразил Тима.

– То-то и оно.

– У меня денег нет на такси.

– Так и думал.

– И на трамвай нет.

Услышав о деньгах на трамвай, Шнобелевский сначала хохотнул, а потом зубы стиснул и молча пошёл вперёд. В лицо ему летел снег, ветрище раздувал полы его дублёнки, а он всё шёл и шёл, прокладывая путь к трамваю. А Тима шёл за папой, след в след, чтобы не лезть по сугробам.

Так они добрались до трамвайной остановки, Тима стрельнул у папы сигарету, закурил, прищурился, растянул губы в улыбке и сказал:

– Хорошо сегодня.

А Шнобелевский стал считать мелочь, чтобы хватило на проезд за двоих.

29 ноября 2016

Конечно, Лена диспетчерам не открыла.

Артём ночью как в дом ввалился, сразу схватил бутылку самогона из тёщиной комнаты и присосался к ней. На одном дыхании пол-литра осушил и полез в холодильник на кухне, где холодец из свиной головы юбилея дожидался.

Но теперь не до юбилея. Он когда ещё наступит, а стресс уже наступил, и его срочно пришлось запить и заесть.

А Лена как увидела, что Артём половину запасов уничтожил, обиделась:

– Раз в двадцать лет юбилей совместной жизни, а ты два дня подождать не хочешь.

Жадин к тому времени успел бутылку самогона выпить и со второй наливал в кружку.

– У меня стресс, – ответил Артём. – Я всю ночь на работе.

– Знаю я твои работы. С деревни переехали специально, так ты и здесь успокоиться не можешь.

– Мне твои подозрения надоели. Слушать их больше не могу.

Артём быстрее налил в кружку и сделал большой глоток.

– А ты слушай, пока есть кого, морда бесстыжая. Позоришь меня на весь город.

– Да серьёзно говорю: на работе был. Если не веришь, давай диспетчеру позвоним.

Лена руки в бока упёрла и сверлила Жадина взглядом.

– Ладно, – согласилась она. – Звони диспетчерам.

Артём давай быстрее набирать номер, но Лена вырвала телефон у него из рук.

– Я сама. Знаю, как ты позвонишь. Где у тебя диспетчер? Что тут? Антон? Какой Антон? Может, ему позвоним. Наверняка, баба какая-то Антоном записана.

– Солнышко, – сказал Жадин и сделал глоток, – Антон – с работы мужик. Я даже не знаю его. То есть знаю, но не то чтобы очень. Он ремонтник. Обещал мне аккумулятор починить.

– Сейчас мы узнаем, какой аккумулятор тебе чинить будет, – сказала Лена и позвонила Антону.

Конечно, в пятом часу ночи никто трубку не взял. И в диспетчерской тоже никто не взял. Хотя должны были.

– Хорошо, – сказала Лена. – Подождём утра.

И ушла спать, а Жадин остался на кухне допивать самогонку и доедать холодец.

А ровно в восемь Лена проснулась и сразу позвонила в диспетчерскую.

– Здравствуйте, – приятным голосом сказала она. – Я жена и мама Артёма Жадина, хочу узнать, где мой муж по ночам шляется. Говорит, что на работе всю ночь гайки ваши крутил по-электричеству. Врёт ведь, признайтесь. Только вы не врите, потому что я враньё за сто километров чувствую.

А трубку телефона, как назло, взял Шнобелевский Георгин Валентинович. Он как услышал приятный женский голос, засмеялся и на выдохе со смехом ответил:

– А кто такой Жадин? Мы такого даже не знаем. Никакого Жадина здесь нет и не было никогда, кроме вчерашней дневной смены.

– Я так и думала, – ответила Лена и бросила трубку.

Георгин Валентинович посмеялся и отправился курить в специально отведённое место. И когда Крошкин робко спросил: «Почему Вы смеётесь?», радостно сообщил: «Опять Лена Жадина звонила. Снова Артём всю ночь бродит где-то».

– Так он работал чуть ли не две смены.

– Мда? – Георгин Валентинович почесал макушку. – Ну и ладно.

И засмеялся снова.

30 ноября 2016

Смех выдал Георгина Валентиновича.

Лена, как услышала, что кто-то хохочет за дверью, сразу поняла, что это Шнобелевский.

– Не открою, – сказал она.

– Мы к Артёму. С работы. Срочно нужен, позови, пожалуйста.