Записки дунайского разведчика

Наконец со стороны Илока раздалось дружное «ура!». Это пошла на штурм крепости советская и югославская пехота. 4 декабря крепость Илок была освобождена от фашистов.

Посланный на остров бронекатер старшего лейтенанта Давида Микаберидзе снял с острова оставшихся в живых. Из пятидесяти двух человек лишь семеро оказались в строю. В тяжелом состоянии раненых десантников доставили в лазарет Бачко-Паланка.

Узнав, где находятся наши боевые друзья, мы с Любишей Жоржевичем побежали в лазарет. Нас долго не пропускали в палаты. Мне пришлось доказывать, что беседа будет короткой и от нее никто из раненых не пострадает. Наконец лазаретный начальник разрешил свидание. Но пропустили только одного меня. Любиша остался ждать в приемной моего возвращения.

Герои илокского десанта лежали в маленьких палатах. Я с большим трудом узнавал друзей. Так ранения и выпавшие им тяжелые испытания изменили их лица. Я спросил сопровождавшую сестру:

— Где находятся Виталий Запсельский и Катя Михайлова?

Она провела меня в крайнюю палату. На койке неподвижно лежал человек. Черты его лица были искажены. Я не узнал его. Оказалось, это Виталий. Он был уже мертв.

У меня невольно потекли слезы. Я взял руку друга и поцеловал ее. Она была холодная и плохо гнулась.

Сестра подвела меня к другой кровати. На ней лежала девушка с перевязанной рукой. Катя Михайлова была в полузабытьи. Под нашими шагами заскрипела половица, Катя открыла глаза и слабо улыбнулась. Она хотела что-то сказать мне, но начала сильно кашлять. Оказалось, что, кроме ранения, у нее еще и воспаление легких.

Я ждал, когда она сможет говорить, и осматривал палату. На третьей койке лежал десантник, весь в бинтах. У него не было ноги, а через свежие бинты проступала кровь. Он лежал с забинтованным лицом.

— Кто это? — спросил я негромко. — Он тоже мертв?

Десантник приоткрыл единственный незабинтованный глаз, строго посмотрел на меня и сказал с укором:

— Алеша, да это же я — Иван Бойчак. Я еще живой, но, наверное, протяну недолго.

Сестра запретила ему говорить, потребовала, чтобы я вышел из палаты. Бойчак повелительно сказал:

— Подождите. Он должен знать об илокском десанте.

Сестра отошла к двери.

Иван собрался с силами и хриплым от простуды голосом коротко рассказал мне о том, как развивались события и как героически вели себя все десантники. Скоро он начал тоже кашлять и задыхаться. Катя уже пришла в себя и хотела тоже мне что-то сказать, но сестра подхватила меня под руку и насильно вывела из палаты.

У входа в лазарет меня с нетерпением поджидал Любиша Жоржевич.

— Как наши ребята?

Я только махнул рукой.

К лазарету подкатила легковая машина. Из нее вышел командующий флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков. Его сопровождали начальник штаба и еще какие-то офицеры. Серьезные и строгие, все они прошли в приемную лазарета.

В ту ночь мы с Любишей Жоржевичем долго не могли уснуть. Слишком близка была нам судьба наших друзей.

Несмотря на все старания советских и югославских хирургов сохранить жизнь героям илокского десанта, выжило из них только пятеро. Среди них были Катя Михайлова и командир десантного отряда Иван Кочкин.

Хмурым декабрьским утром в югославском городе Новисад, расположенном на левом берегу Дуная, на городском кладбище мы хоронили героев. Были на похоронах моряки — друзья и товарищи погибших — от Дунайской флотилии, рота советских воинов и рота Народно-освободительной армии Югославии. Присутствовало много югославских граждан, делегация общественности города Новисад. Выступавшие говорили о героизме погибших, клялись отомстить фашистам за их смерть. На кладбище оркестр играл похоронный марш, могилу героев усыпали цветами.

Мои друзья ушли из жизни как настоящие герои. И никак не верилось, что мы больше никогда не увидим их.

Глава V В боях за Будапешт

В последнюю неделю 1944 года над Балканами с севера один за другим проходили циклоны. Резко понизилась температура воздуха. Дожди и мокрый снег превратили полевые дороги в непроходимое месиво. Местные жители говорили, что в их краях давно не было столь холодной зимы.

И все-таки наступающие части (а наступали они уже несколько месяцев) успешно теснили противника. 24 декабря советские войска окружили группировку противника в районе венгерской столицы. Передовые части штурмом овладели южным районом Будапешта — Кёленфёльдом.

Накануне нового, 1945 года дунайских разведчиков перевели в Будафок южный пригород Будапешта. Хотя наше наступление развивалось успешно, фашисты нередко наносили контрудары. Вдобавок штормовые ветры снесли наведенную нашими саперами переправу через Дунай, и наши части на правом берегу Дуная оказались отрезанными от левого берега. Вся надежда оставалась только на корабли флотилии. Они успешно перебрасывали с левого берега на правый все необходимое: танки, пушки, пехоту.