Записки доброго стоматолога

Конечно, количество официальных ставок разных ассистентов и помощников на кафедре строго и резко ограничено и, в половине случаев, расписано за много лет вперед (как в анекдоте про то, что у генералов тоже есть свои дети). Но вам же нужно стать хорошим врачом, а не получить ставку при кафедре (хотя это тоже розовая мечта основной массы студентов). Сразу скажу, что кафедра — не самое лучшее место на Земле. В любом рабочем коллективе есть свои подводные течения, интриги и прочие достижения цивилизации, но на кафедре все это помножено на интеллигентский интеллект участников, обремененный самым высшим образованием и должностями. Поэтому сильно подумайте, прежде чем стремиться остаться в теплом кафедральном коллективе. Выдержите ли вы скрытые и явные правила игры? Я, например, не выдержал. Написал я небольшой ученый труд к студенческой конференции («Нетрадиционные методы лечения невралгии тройничного нерва») и был выдвинут за эти умственные потуги на публикацию в Медицинском Реферативном Журнале. Когда я через месяц, счастливый и довольный, пришел подписывать это направление в партком (как же без парткома лечить невралгию, да еще тройничного нерва, сами понимаете), то выяснилось, что не далее как на прошлой неделе эту работу в парткоме уже подписали, но уже под именем кого, как бы вы думали? Ну да, моего научного руководителя и заведующего кафедрой, который в акупунктуре (иглоукалывании) до сих пор разбирается как некое млекопитающее в некоторых фруктах. Меня долго убеждали, что это обычная практика, что ни одна моя работа никуда и никогда не уйдет без приписывания пары-тройки нужных фамилий (причем ваша фамилия будет почти всегда последней, т.к. первыми печатают фамилии более уважаемых и имеющих звания профессоров, доцентов, ассистентов, а уже потом каких-то там студентов, которые, сопя носом, что-то там наковыряли для отечественной науки). Умом, конечно, можно понять, что все это правильно и ведется испокон веков, но в то время у меня столько ума еще не было, чтобы осознать, что моя работа может быть опубликована даже вообще без моей фамилии, и я добился справедливости: работа была отправлена под моей собственной фамилией. Это принесло мне моральное удовлетворение, а кафедре лишнее свободное место. С тех пор я подхожу к разным кафедрам только по мере уж очень крайней необходимости, больно там меня тошнит. Я это написал не из-за желания поквитаться с народом, тем более, что народ частично давно отъехал на более историческую Родину, чем наша, а частично даже не запоминал, под чьей работой ставил очередную подпись. Просто отдавайте себе отчет, куда хотите влезть. Да и времена, когда профессура получала большие деньги, сейчас крепко забылись. Любой стоматолог в более или менее приличном месте получает куда как больше морального удовлетворения (не говоря уж о материальном), при этом имея четкий нормированный рабочий день и забывая о зубах всякий раз, как переступает порог лечебного заведения. На кафедре же ни о каком нормировании рабочего дня речи нет, а постоянные заседания, научные изыскания, дежурства, студенты, зачеты, экзамены, родители студентов-двоечников, звонки высокопоставленных знакомых студентов-двоечников и прочая и прочая никак не компенсируются скудной зарплатой и удовлетворением от присвоения очередной ученой степени раз в десять-двадцать лет. Так что, оно вам надо?!!

А теперь я расскажу о том, какое замечательное место — кафедра!!! Любой студент имеет право ходить на любимую кафедру хоть каждый день. Никому не возбраняется стоять за спиной у маститых ученых и учиться их работе. Запомните, никогда в жизни больше у вас не будет столько времени и возможностей на халяву получить столько знаний! А многие доценты и ассистенты будут несказанно рады дармовой рабочей силе, которая подаст, принесет-отнесет, замешает, накроет и т.д. На кафедре много не платят, сестер почти нет, все работают в автономном режиме и мечтают об ассистентах, как о манне небесной. Студенческая группа ассистентом, как правило, не является, так как они обычно стоят грустной толпой, ковыряют пальцем в носу и считают минуты до конца занятий. Группе зачастую и объяснять ничего не хочется, так как у них на лице написано отвращение ко всему происходящему, кроме пары профессиональных отличников, которые всегда делают заинтересованное лицо, даже когда спят с растопыренными глазами. А человек, ходящий на кафедру как на работу, очень быстро может стать незаменимым помощником, знающим, когда чего подать, где что взять и куда снести. Кроме того, такому человеку хочется передать знания, объяснить, что делаешь и зачем.