Записки автора. Том II

Знал зачем и с чувством мог.

Сентябрьской поры очарование

Сентябрьской поры очарование

Я буду помнить и тогда,

Когда пройдут навек печали,

Когда пройдут навек года

Тепла, что друг другу без утайки

Дарили, слов и действий не щадя,

Когда навек клялись любить,

Но позабыли, как всегда.

Глупцы безвольного начала

Природы катаклизма бой,

Когда бы волей обладали,

Мы воспротивиться от снов

О том, что разум наш притворно

Терзает сладостью поры,

О том, что сердце так жестоко

И горячо в груди щемит.

Но в рок не выпало людской

Быть с волей бога над судьбой,

Чтобы писать ее не на словах,

А в действиях сухим свинцом.

Никто, кто даже и желал,

Не обошел удел порочный,

Но кто когда-то погибал,

Щадит уж тех, кто жив меж прочих.

Птичка

Птичка моя певчая.

Руки даны нам, чтобы

Держать в руке ладонь,

Что мы можем согреть.

Не для того, чтобы нож

В спину чужую врезать,

Но чтоб помочь взлететь

Или на ноги встать.

Чтобы в кругу страстей

Выход найти и уйти

В край, где быть может,

Нелюдно, но вдруг окажется тихо,

Будет достаточно вольно

Чтобы пожить просто, мирно…

Но нет в молчании правды.

Тихо, плетет веретено

Нить для судьбы лукавой,

Что вслед за нами идёт,

Словно волчица, утайкой,

Не выпускает из виду,

Но такова ее доля,

Ну а наша – вершится.

Ты для меня отрада,

Но есть и яду крупица,

Капнет та каплей яда

В полный кувщин водицы.

Я изопью до дна,

Ведь для меня питье,

Ты мне его подала

Маленькой хрупкой рукой.

Может быть не простится

Мне, этот горький порыв,

Но лучше мысли не сбыться,

Чем ножу в ребра быть,

В хрупкие, коим бы дело

Скрыться в обхвате рук,

Сильных и милосердных,

В плен, от добросердых мук.

И сохранить бы чистым,

Словно родник лесной

Разум твой, лик чудесный,

Что мы зовём душой.

Влюбился

Влюбился. Уж лучше б застрелился,

Чем как привольный ветер

По волнам без мочи бился,

Без веры в берега увидеть.

Ведь во начале чувства нет его конца,

Как край не видно у подножия холма,

Как не узнать исхода у начала истока.

И быть тому виной дурного

Иль может будет лишь добро

Не смыслю, как в вопросе жизни

Быть или не быть.

Но сердце в такт тихонько бьётся

И вторит робко одному,

Чтоб быть, пусть даже и виною,

Быть может запахом пепла,

И может даже примесь крови

Вновь заиграет на губах,

Но быть – ведь в нашей то природе

Мытарства путь избрать, сражаться,

Противиться спокойной воле

Затихнуть, словно камень в море,

И позабыть поток страстей.

Мы мыслим, вместе с чувством странным,

Что день за днём, как катаклизм,

Нас накрывает, бьёт на риф

В среде опасностей преграды.

Судьбы хитро устроенный узор

Извилистой тропой уводит,

То от беды отвадит в бок,

Но от простого наведёт к мудрену,

Но если быть чему-то уж дано,

То загоняться прочь нет проку.

Как от рождения не мог, уйти,

Так не отвадиться от жизни,

И натяжение возьмёт силы

Красною нитью оплести

И лбами вместе сотрясти,

Коли противиться решишься.

Древняя

И будешь грезиться в ночи

Загадкой в сумрачной тиши,

И сотканной из мрака тьмы,

Её ты силой воспеваешь.

Ты безупречна и вольна,

Как ветер в поле, и бескрайня

Твоя прелестная краса,

Что ум уводит без оглядки.

Твой разум – мириада дум,

Но не заботит то, что бытно,

Ты вся из собственных вершин,

Что достижимы лишь по мыслям.

Ты вечной силы вызов для живых,

Ведь ты – не позабытая картина,

Что зрела свет и тьму эпох,

Что чуяла рождение миров.

Ты – древность, дар волхвов шептал,

Когда-то, тихо уловимый

Поток твоих полночных дум,

Сквозь дрему шелестом сочимый.

Ты неприступна под преградой

Незримого величия красы,

Которую когда-то воспевали

Велико-греческие творцы.

Твой взгляд – пленительная лира,

Твоя мечта – недостижимая пора,

Когда дыханием согреть бы

Ты лепесток цветка смогла.

И посему, не взор твой краше,

Но черной глубины душа,

Навек в кандалы заключенна

Во плоти, что жива века.

========== Часть 2 ==========

В гостях у ведьмы

Трясины ноша,

Высь – лишь мгла.

Ночное ложе у ковра

Из листьев желтых хоровода

Опавших утром, слишком рано.

Но нет другого выхода

У путника, что в ночь, во мрак,

Таращит взор без воли зреть

Кто есть там: хищник, иль человек

Иль леший дух, хранитель тайны.

Для них он лишь мишень,

Живая, но едва ли,

Помеха для своих страстей,

Безумца радость на мгновение,

А волку голода боленье

Быть может утолит на раз,

Но где-то скрипнет сук,

Сорвётся птица, крылами ветки взболтыхнув,

Она – лишь соучастница убийства,

Случайный зритель. Ну и пусть.

Сквозь рваное пятно водицы,

Сквозь тонкие вертлявые места,

Камней чреду и тонких тропок,

Мальчишка от беды бежал.

Но в эту ночь, не благосклонна,

Судьба была ни на ночлег,

Ни на благополучну долю,

Его, младого, уберечь.

Нога по щиколотку в каше

Из тины темной и густой

Ступала дальше,

В край изгнаний,

Ей уготованный давно.

В века, когда на земле были

Вожди, горды, до божьего гнева,

В те времена, когда молили

Сберечь покой у Перуна.

Жила она одна, не в заточение,

Но в тех угодьях, как ловец,

Паук, что сплел надежно сети,

И силу он хранит свою,

Как камень в злато обрамлённый,

Так к каждой жертве – свой подход.

И новой лик ещё так светел,

В зеркальной глубине он вдохновлён.

И свежие черты, и соки жизни

Струятся, словно музыка в саду.

Идёт избранник для союза,

Чтоб жизнь свою отдать, как наяву.

Он думал сон, когда средь топи,