Читаем Записи и выписки полностью

(Часть II. «На добрую память». Глава 3. «Тихие откровенности». …И терпение переполнилось. Последней каплей была казнь какого-то учителя в какой-то андалузской деревне. Все взметнулось, небо вспыхнуло зеленью и погасло. Улицы замостились головами — булыжник потрясал котелками, и по воздуху распоролись шелковые черные бабочки. Рви! Загорелась медь предохранителей, и шип ее зеленых паров нельзя было заглушить свистками. Огороды Больших бульваров лопнули от гордости. Черная мощь не обочлась. Рви! Загородились порочные бесконечности штукатуренных рвов. Свет пропадал с каждым криком, и они хрипели все новыми пророчествами и прорицаниями. Хрюканье обуви по каменной земле и лязг падающего гофрированного железа отсчитывал надсаждающийся перебой фабричных гудков. Рви! Все на улицу! Мощный мрак шлепали по морде горящими газетами. Светлые змеи пробегали по фетровой икре и улетали, помахивая хвостиком. Ревущие обшлага распадались крыльями, и черные пучеглазые утюги врезались в кучи, замолкавшие, чтобы снова заныть «Невозможно!» Рви!.. Зацепи зарю земляную бездельницу! Царапай разъезжее! И стекло валилось звонкой инструментовкой ударных. «От, крепкое. Бью в него ломом, дырка есть, а звезды не получаются». Но звезд нигде не было в продаже. — И. Аксенов, «Геркулесовы столпы», роман, ЦГАЛИ, 1095, 1, 29.

Сатира (сатир?). Аким Нахимов был «лицом некрасив, но физиономию имел многообещающую и сатирическую» (В. Маслович).

Сам Работа в искусстве начинается с самоутверждения, в науке кончается самоутверждением.

Самоубийство Сколько у Пушкина было в жизни дуэлей? Пушкинисты избегают прямого ответа. Его многочисленные вызовы и единичные дуэли аналогичны рулеточным выстрелам Маяковского, которых было много, но сработали они, только когда стало необходимо.

Самоутверждение Марионетка, которая, утверждая свою свободу воли, рвет одну за другой свои нити и в конце концов остается грудой членов лежать на сцене, — откуда этот образ?

Свобода Т. В. объясняла: стоики различали провидение и судьбу: первое — программа, вложенная в живое существо, второе — ее реализация, а в зазоре между ними — свобода воли. Ю. Ф. сказал мне: вот она, та внутренняя свобода, которой вам недостает.

Свобода тщеславия — выражение Пимена Карпова.

Себя Каша, которая сама себя хвалит, кошка, которая сама себя гладит (слышались в интонациях доклада НН). «Идет дальше и видит: стоит каша фуфу и сама себя помешивает» (афри[404]канская сказка). — Есть понятия «специалист по самому себе», «доклад о собственной эрудиции», с выходом в эстетику постструктурализма.

Сенека теперь воспринимается как аналог новому русскому, этакий римский Березовский, со своим богатством (от подарков императора, но не все же!) правящий государством из-за кулис. Только это и занимало современников, а что он еще был философ и хороший писатель, это знал лишь тонкий слой элиты.

Сократ «Господи, прости их, они ведают, что творят» — это ведь вариация Сократа, «кто грамотней: тот, кто делает ошибки нечаянно или нарочно?»

Связь времен Фейхтвангер писал на античные и средневековые темы с современными реалиями — а как бы выглядел роман на современную тему с античными реалиями? Как стихи Поплавского?

Секс Если переходить на сексологические термины, то литература (и наука) есть не что иное, как вуайерство при людях и природе. Мы, читатели, — не собеседники, мы подслушиватели чужих диалогов.

Семантика метра Что, если бы Пушкин не перешел бы в «Руслане» на лирический 4-ст. ямб и остался бы при эпическом 4-ст. хорее «Ильи Муромца» и «Бовы»?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии