Читаем Записи и выписки полностью

Минус-прием Искать мифопоэтические мотивы в стихах — все равно что умиляться: в этом стихотворении присутствует буква М! Плодотворнее было бы изучать отсутствие тех или иных мифологических мотивов — так сказать, мифологические липограммы.

Местоимение в зачине без предварительного называния героя — это и «Стоял Он, дум великих полн», и почти одновременное «Скребницей чистил он коня».

Местоимение мистическое («Когда я с Байроном курил»). О совпадениях: «Перевожу студентом стихи Байрона о прощании с Ньюстедским аббатством и здороваюсь с ним уже на склоне лет, оказавшись рядом с ним на симпозиуме по случаю столетия Ахматовой» (восп. Вяч. Вс. Иванова в «Звезде»).

Местоимение «А скверная вещь эта холера! Того и глядишь, что зайдешь ты завтра ко мне… нет, зайду я к тебе, и скажут мне, что ты умер» (Вяз., 8, 167).

Местоимение Август выгнал за разврат юношу Геренния. Тот умолял: «Что скажет мой отец, узнав, что я тебе не понравился!» Август сказал: «А ты скажи, что это я тебе не понравился» (Макробий, II, А).

Музыка «Символисты искали Музыки прежде всего и не умели дож даться Музыки после всего» (Г. Адамович, Од. и св., 87).

Музыка Первую гильотину строил клавесинных дел мастер Т. Шмидт.

Мода М. И. Твардовскую спросили, не хочет ли она поставить крест на могиле мужа, она ответила: «А. Т. не был модернистом» (ВЛ 1996, 2, 19).

Может быть Завещание Моммзена: «Я знаю, что по правилам должны будут написать мою биографию, — я решительно прошу этого не делать. Всю жизнь я прожил среди историков и филологов, не будучи ни тем, ни другим [он был юрист по образова[375]нию, оттого и совершил переворот в римской истории], и мне совестно; кроме того, всем самым глубоким и, может быть, лучшим во мне я всегда хотел быть гражданином, а жил в стране, где можно было быть только служащим. Пусть издают мои книги, пока они нужны, а обо мне не думают».

Мемуары «Секрет истины: кто дольше живет, кто кого перемемуарит» (В. Шаламов). Это он пересказывает Ф. Сологуба, который говорил: поэт в России должен жить долго, чтобы пережить всех мемуаристов. Иногда кажется, что именно ради этого долго жила Ахматова.

Из писем помещицы Коробочки к Ф. А. Петровскому. «Г-н Гольденвейзер на двух фортепъянах играл «Эй, ухнем», а г-жа Яблочкина исполняла стриптиз. Прочитав эти мемуары, одобрила все, кроме того, что о ней».

Манилий («Если вам Эсхил дороже Манилия — вы не настоящий филолог») Цявловские устроили опрос: за что вы любите Пушкина? Бонди ответил: за то, что он не Горький, не Бедный, не Голодный. А Виноградов сделал пустые глаза и спросил: а откуда вы взяли, что я люблю Пушкина? (НЛО 29, 140).

Мертвые языки При переиздании «Путешествий» Брема самым трудным оказалась зоологическая терминология, и притом латинская: ничто не меняется так быстро, как она.

Морг Исследуются творческие явления? Нет, мертвые остатки творческих явлений. Мировая литература — это их бескрайний морг. Анекдот навыворот «Какие приметы вашего покойника? — Он кашлял…»; а теперь вместо этого: «Вот покойник, скажи, Кювье, кашлял ли он?» Никакая любовь к трупу Расина или Пушкина не поможет на это ответить, сколько ни говори постструктуралисты: «Ну что, брат Расин?..»

Москва и Петербург В. Н. Топоров — к разнице петербургского и московского текста: все ленинградцы, откликавшиеся на его «Бедную Лизу», жалели, что в книге нет указателя, а из москвичей — ни один. — А. Битов сказал: если сбросить на Ленинград нейтронную бомбу, то останется Петербург, а к Москве это неприложимо.

Москва Москва что доска: спать широко, да везде гнетет (Пословицы Симони, 121).

Мороз В 1812 опустошение страны еще во время отступления происходило от грабежа русской армией, а он — оттого что магазины находились у границы и сразу были отданы.

Музейное отношение к прошлому, кто-то очень ратовал за него; а я боялся, что оно очень уж легко переходит в музейное отношение к настоящему. [376]

Мета НН не любит Бродского за смешение стилей, за допущение вульгарности. «Сексуальной?» — «Нет, так сказать, метасексуальной».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии