Запертый 2

- Я никогда всерьез об этом не задумывался.

- И все же? Чего ты хочешь?

- Свободы – ответил я – Свободы выбора.

Инверто не показался мне удивленным таким ответом. Более того – сразу уточнил:

- Свободы для кого? Для общества? Для…

- Для меня – уверенно сказал я – Я хочу свободы выбора лично для меня.

- Делать что захочешь, идти куда захочешь?

- Именно так. И чтобы никто не мог чинить мне препятствия.

- Не мог… или не хотел?

- А есть разница?

- Огромная.

- Тогда мой ответ – да плевать. Главное, чтобы не мешали мне идти своей дорогой.

- Звучит так, словно ты собираешься покинуть наш славный Хуракан и отправиться в большой радиоактивный мир там наверху…

- Если захочу – да. Я хочу иметь возможность собрать вещи, кивнуть на прощание или просто послать всех нахрен и выйти наружу. Но именно выйти и со своими вещами, а не с пустыми руками и через изгнание, что равноценно смертной казни.

- Звучит максимально радикально. Даже для партии ВНЭКС.

- Знаю. Но я не пытаюсь навязать свои желания никому из ВНЭКС. Да вообще никому ничего не говорю. Просто молча зарабатываю на жизнь.

- Ты в курсе, что у нас настойчивое желание покинуть безопасный Хуракан приравнивается к легкому умопомешательству и что немалое количество сурверов закончили жизнь в палатах психбольницы на третьем уровне?

- Слышал о таком. Но никогда не верил, что это что-то большее чем просто слухи.

- Это не слухи, Амос – Инверто говорил серьезно, глядя мне в глаза поверх бокала с коктейлем – Никаких шуток. Недавно туда забрали Жерара Матвеева, продавшего все свое имущество, скупившего кое-какое снаряжение, пришедшего к КПП №1 и потребовавшего выпустить его, как сурвера, что вправе распоряжаться своей судьбой.

Про КПП №1 знал каждый ребенок – легендарный контрольно-пропускной пункт у главного входа в Хуракан. Везде так и писали – вход. Но никак не выход.

- Я не слышал о Жераре Матвееве – сказал я вслух.

- А мало кто слышал – ответил Босуэлл – Такие вещи не афишируются и общественностью остаются незамеченными. Заболел парень. Бывает. Что тут поделать? Вещи конфисковали, самого поместили на стационарное лечение. Пройдет пара лет – и на свободу выпустят совсем другого сурвера. Спокойного, работящего, не создающего никому проблем… смекаешь?

- Смекаю.

- Хочешь стать очередным пациентом заведения по психической коррекции с ласковым названием Доброчуд?

- Нет… - меня аж передернуло – Не хочу…

- Вот поэтому молчи о своих желаниях. Достаточно услышать всего одному правильному сурверу – и тот мгновенно доложит куда надо, после чего над тобой установят негласный контроль.

- Я понял.

- Беседовал уже на эту тему с кем-нибудь?

Врать я не стал и просто кивнул:

- Да. Со старым другом. Он никому не расскажет.

- У тебя есть друзья?

Я промолчал, а Инверто выпил остатки очередного коктейля, с шумом выдохнул и отставил бокал, не забыв щелкнуть ногтем по красной поперечной черте:

- Знай меру, сурвер.

- Деньги и мысли храни под замком – добавил я ему в тон и Босуэлл одобряюще усмехнулся:

- Верно!

- Но при мне ты говоришь… много чего…

- Крамольного? Опасного?

- Да. Откуда такое доверие? Понятно, что я не записываю твои слова, что в случае чего твое слово против моего… но….

- Ответ прост, Амос – я не собираюсь использовать тебя в темную. Некоторые растят себе исполнительных болванчиков. Тупых и старательных. Такие могут копать. И могут не копать. Все строго по команде. А когда в них отпадает надобность – их сливают. Избавляются как от мусора.

- А я не такой? Не исполнительный болванчик? Я ведь делаю все, что ты скажешь – в том числе и не особо законное.

- Делаешь – кивнул Босуэлл – Но при этом ты знаешь, на что идешь. А потом, после нашего успеха, я показываю тебе плоды риска. Открытый для детворы зал, где они будут проводить время в правильных занятиях, а не смотреть как подростки курят тасманку по углам. На улицы вернулись камеры наблюдения и… - он щелкнул парой клавиш на терминале, чуть повернул его ко мне, и я увидел поделенные на сектора выводящиеся с камер изображения.

Полный сурверов коридор…

Пустой и готовый к приему детей зал.

Еще одна улица…

Я не стал спрашивать, как так получилось, что картинка с камер наблюдения в том числе транслируется на личный терминал Инверто Босуэлла. Я просто слушал. А он продолжал говорить:

- Тебя всю жизнь мучили. Издевались над тобой. Неблагополучная семья. Хреновая юность. И тошнотная зрелость, хотя по моим меркам ты еще пацан. По идее – ты просто идеальное тесто для лепки злобного исполнительного болванчика. Вот только ты далеко не дурак и привык ждать от жизни подвоха. Те, кто привык ежедневно вычислять безопасный маршрут до дома не могут не быть параноиками. Им везде чудится опасность, и они все время задают себе вопросы – в чем обман? Когда он меня ударит? Что кроется за его улыбкой?

Помедлив, я кивнул и не без горечи признал:

- Это правда.