Запертый 2

- Умерла-умерла! – закивала культистка и, поняв, что моя вспышка эмоций направлена не на нее, снова подошла к окну – А я уж провожаю ее душу в последний путь. Тело-то уж второй день в грибнице покоится.

- Бедная Галатея… - тихо сказал я, опираясь ладонями о подоконник – Холисурв…

- Да уж бедная – закивала старуха – В таком юном возрасте…

- Мать потеряла…

- …и умерла… - договорила культистка.

- Умерла – машинально повторил я и вздрогнул – Стоп! Что ты сказала?!

В затылке часто запульсировало, в вены словно добавили обжигающего кипятка.

- Что ты сказала?! – я почти кричал.

В блеклых глазенках культистки сначала было испуганное удивление, а затем вдруг появилось понимание, и она снова заулыбалась:

- Так ты не знал, что ли, Амос? Как же так? Ты ведь частенько сюда заглядывал… Галатея то умерла! Уж дня четыре как! А мать ее и так больна была, а как новости получила так и совсем слегла, а вскоре и преставилась… АЙ! – она пронзительно вскрикнула, вдруг приподнялась на цыпочки, потянулась ко мне, упираясь при этом ладонями в край разделяющего нас подоконника – АЙ! Ты чего творишь?! А ну! А ну!

- Галатея умерла? – повторил я, когда лицо мерзкой старухи оказалось в считанных сантиметров от моего.

- Отпусти! Засужу! – она странно дергалась, будто ее что-то удерживало на месте.

Опустив глаза, я с некоторой заторможенностью проследил глазами по своей руке от локтя до ворота покрывающего бабку темного одеяния и понял, что не она ко мне наклонилась, а я, сам того не заметив, схватил ее чуть ли не за глотку и подтянул к себе. В голове продолжала пульсировать кровь, испуганная бабка медлила с ответом и мне сильно захотелось ударить ее лицом о подоконник да так, чтобы замолкшие вдруг губы в кровь и нос набок. Я даже представил себе это с удивительной четкостью – как ее орущее лицо расплющивается о бетон, как летят брызги крови…

Не знаю, что культистка там прочла в моем застывшем маской лице, но сопротивляться она перестала и часто-часто затарахтела:

- Да умерла Галатеюшка, умерла родимая! Погибла, вернее сказать! Поднялась куда-то высоко из любознательности – новое место ведь. Перегнулась через перила и наклонилась чуть сильнее чем надо. Ну и упала с высоты большой! Шею вроде как сломала… Такое вот горе страшное! А как новости черные до матушки ее дошли, так и она долго на этом свете не задержалась.

- Упала… - повторил я.

- Упала и разбилась. Свадебку недавно сыграли, а вот муженек ее уже и овдовел… горе горюшко! Амос… ты бы отпустил меня, а? Понимаю, что потрясен… понимаю… но ты же из меня жизнь вытряхнешь сейчас… дай воздуху глотнуть…

Пальцы я разжал с трудом. Тяжело дыша, отступил на шаг – и культистка повторила меня зеркально, отступив в темноту и оттуда пронзительно заклекотала:

- Ты чего хватаешь, а?! Ты кто такой, а?! Кем себя возомнил?! Я сейчас охранку вызову и посмотрим, как ты в участке запоешь! Тварь! Не сурвер ты! Не сурвер! И никогда им не был!

Я взглянул на нее… и она заткнулась. Некоторое время я неподвижно стоял в коридоре и смотрел в лицо этой застывшей черной фигуры, источающей почти видимую злобу и душную вонь паленого дерьма. Наконец я повернулся и пошел прочь, глядя перед собой. Успел сделать шагов десять, когда из окна осиротевшего магазинчика высунулась старушечья голова и, уж не знаю почему, но куда более мягким голосом затараторила:

- Ладно уж… вижу, как потрясен ты, Амос. Видать друзьями вы с ней были… а может семьями дружили? Я зла на тебя не держу! А ты как мимо молельни идти будешь, так не пожалей десятки динеро для ритуала поминального! Как никак тут целая семейная линия оборвалась – потомков у них нет…

Госпожа Таулус умерла.

Галатея погибла…

Семейная линия оборвалась…

В голове звучали слова лежащей у меня под боком живой, горячей и нагой девушки с красивым именем Галатея, сказанные ей во время нашей последней встречи у меня в комнате.

«Это взрослая жизнь, Амос. В ней нет чудес и нет ничего сказочного. А у меня последний день свободы».

Тогда же она отправила меня за фальшивым ликером и двумя сурвдогами со всеми добавками, а она сонно улыбнулась мне вслед:

«А я пока вздремну… и пусть мне приснится будущее, которого у меня никогда не будет…»

Она осознанно выбрала спокойную обеспеченную жизнь вместе с мужиком втрое старше ее, зрело рассудив, что скоро тяжелобольная мама умрет и ей придется совсем тяжело. Она сделала правильный выбор и… ее жизнь оборвала случайность. Полезла куда-то высоко и сорвалась…

Не дойдя нескольких шагов до своей двери, я резко остановился.

Полезла высоко?