Запертый

Закрыв дверь за Дианой, я ещё какое-то время постоял в прихожей, впитывая исчезающий аромат кофе и духов Дианы. В любви самое главное – ваше воображение. Я это точно понял, когда её встретил. Я знал о ней всё и ничего. Ни разу не прикоснулся к ней и ни разу не сказал о своём чувстве. Я боялся. Разрушить то, что сам создал в своей голове. Что я мог ей предложить?! Отношения с ненормальным? Пока мы были друзьями, всё было просто. Диана приходила, иногда пила кофе, потом дальше бежала разносить свои заказы. Мы болтали, я потихоньку рассказывал ей о моей жизни, болезни, о маме, осторожно наблюдая за каждой чёрточкой на её лице, пока она слушала меня. Этого было достаточно. Я боялся потерять то лёгкое и важное для меня, что у нас возникло. Не хотел её оттолкнуть навязыванием своей любви. Она мало о себе рассказывала, я знал только, что отца своего она никогда не видела, а её мать сильно пила и пять лет назад случайно отравилась палёной водкой, её не спасли. Диана неохотно выдавала воспоминания о родителях. Но она стала мне ещё ближе после этого. Почти ничего о ней не зная, я мысленно прорисовал её до мельчайших подробностей. Представлял комнату, в которой живёт Диана, как она ходит босиком по холодному полу и потом на цыпочках бежит в душ, чтобы согреться. Как распутывает мокрые светлые волосы, а искристые брызги летят во все стороны. Всегда хорошо, когда есть о ком думать. Я знал о ней всё и ничего.

Я подошёл к окну. Диана уже отстегнула свой велосипед и заносила натренированную ногу в джинсах через раму. Рядом допивал утреннее пиво какой-то несвежий мужик. Затем он, лихо бросив прямо на асфальт пустую бутылку, достал из кармана новую. Дианина нога застыла. Резко отставив велосипед в сторону, Диана подошла к мужику и указала ему на урну. Он отмахнулся. Тогда она быстро подняла его бутылку, попутно высказав, что думает о владельце. Я понял это по раздражённому движению её губ. Мужик вдруг схватил Диану за локоть. В следующую минуту я уже бешено тряс за плечи этого придурка. Увидев моё искажённо-оскаленное лицо, мужик покрутил пальцем у виска и, решив не связываться с психом, развернулся и ушёл. Диана, молча, наблюдавшая за этой сценой, подошла к мусорке, чтобы, наконец выбросить злосчастную бутылку.

– Спасибо. – Она кинула взгляд на мои голые руки в футболке и покрасневшие от осеннего ветра обнажённые пальцы на ногах. – Беги скорей домой, простудишься.

Один тапок я потерял, пока торопился, прыгая через ступеньки к Диане. Я постепенно успокаивался, глядя, как Диана садится на велосипед. Она уже несколько раз крутанула педали, прежде чем ещё раз посмотрела на меня:

– Не успела сказать тебе утром. Я уезжаю. Обратно, в свой родной город. Думаю, навсегда. С работы уже уволилась. Сегодня последняя смена, – Диана снова крутанула педели. – Хотела тебе позвонить…

Увидев моё замороженное лицо, она притормозила.

– Вечером к тебе заеду! Сегодня! Обязательно.

С трудом выталкивая воздух из остановившихся лёгких, я издал невнятное мычанье. Как это, уезжает?!

– Почему?!

– Вечером! Расскажу!

Ветер растворил в воздухе её голос.

Ступеньки. Восемь-девять. Ступеньки. Двенадцать-тринадцать. Счёт всегда успокаивает. Она давно знала, что уедет. Точно, не сегодня решила. Семнадцать-восемнадцать. Почему утром не сказала? Думаю, не хотела снова увидеть лицо восьмилетнего мальчишки, готового расплакаться. Как тогда в день его тридцатилетия. Двадцать пять-двадцать шесть. Позвонить всегда проще. Звонок, он ведь ни к чему не обязывает. А теперь решила вечером зайти. Диана всегда такая. Возьмёт и резко что-то решит. Тридцать семь. И с этим отъездом тоже. Резко… Стоп! У неё что-то случилось! Конечно! Денег нет? На зарплату курьера не больно разживёшься. Она ведь ещё однушку на окраине снимает. А в родном городе у неё всё-таки осталась своя комната в коммуналке. Я, тупой эгоист, ни разу не поинтересовался, нужны ли ей деньги! Сорок пять-сорок шесть. Я помогу ей! Буду брать в два раза больше переводов, в три. Сдохну над этими абзацами, но помогу! Я даже приободрился от таких мыслей. Ровно шестьдесят ступенек. Мой этаж. Четвёртый. Дверь в квартиру осталась открытой. Я зашёл, продолжая обдумывать, что ещё могу сделать для Дианы.

К вечеру у меня уже был готов план. Мысленно я написал целый список аргументов, чтобы она осталась. Даже несколько раз проговорил их вслух, репетируя убедительность.

Диана пришла, когда я уже полностью успокоился и даже внутренне улыбался. Моё воображение всегда мне помогало. Она успела переодеться, значит, заходила домой после работы. Зелёный джемпер, бежевая юбка, свежий блеск на губах. Девушка-весна. Диана с аппетитом накинулась на ужин, приготовленный мной.

– Вкусно! Целый день нормально не ела!