Запертая дверь

Тихонов потрепал кота за ухом, улыбнулся и пошел к соседке отдать ей ее питомца. И только когда возвращался назад, он понял, что никакая паранойя не способна закрыть, а потом открыть дверь, при этом напугав до полусмерти хозяина.

* * *

Стемнело. Тихонов прошелся вверх по улице Зеленой до Вахрушева. Там постоял, вспоминая детство. Фонари давно заменили, но он помнил тот, который разбил. Столб, конечно же, был металлическим, почти новеньким, но стоял строго на том же месте, что и двенадцать лет назад. Если бы здесь поменялось все, Артем вряд ли бы узнал местоположение столба, но здесь все было по-старому. Только столбы внесли кое-какую новизну.

Тихонов подошел к фонарю и посмотрел вверх. Тогда они все ходили с рогатками. Грозное оружие стало еще опасней, когда они решили использовать шарики от подшипника и гайки. Убойная сила рогатки стала в разы больше. Так им казалось тогда. Вот именно этот фонарь (точнее, его прародитель) и стал первой мишенью для мальца с грозным оружием. Потом были лягушки, много лягушек. За железной дорогой были пруды с заросшими берегами. Один из водоемов был наполовину заболочен. Вот там и водились эти твари.

Тимофей, Мишка, Серега и Артем с отвисшими от металлических шариков и гаек карманами плелись к топи. Точно. Они называли эту лужу топью.

Топь. Он будто окунулся в эту зловонную муть. Воспоминания о рогатке и счастливых победах над земноводными упорхнули. Теперь он думал о том случае. О случае, когда они едва не потеряли Серегу. Топь будто мстила за своих погибших подданных.

Они уже собирались тогда уходить, когда Серега нашел в кармане последний шарик.

– Я сейчас. Достану еще одну гадину, – сказал Серега и пошел к тому месту топи, где жабы чувствовали себя уж очень вольготно – они, даже завидев опасность, не пытались укрыться.

– Давай только скорее, – крикнул Тимофей. – А то мне и так влетит за отцовские гайки!

– Много взял? – серьезно спросил Мишка.

– Выгреб все подчистую.

– Хреново, – посочувствовал Артем, и тут раздался крик.

Мальчишки даже подпрыгнули. Они обернулись. Камыш скрывал тот берег, куда пошел охотиться Сережа. Артем побежал первым. Сейчас он думал, что, возможно, не побеги он первым в тот вечер, то не боялся бы сейчас купаться в открытом водоеме. Возможно, но… Трагедия, произошедшая с мамой, наложила больший отпечаток на появление его фобии.

Сережка был по пояс в жиже. Он все время кричал. От этого Артему стало еще страшнее, но он нашел в себе силы и подбежал к краю топи. Протянул руку, но Сережа продолжал размахивать руками и кричать.

– Серега, хватайся за руку!

Мальчишка замолчал и потянулся к руке Артема. Их пальцы почти встретились, коснулись подушечками, и тут… Что-то грязное и волосатое вынырнуло из-за спины друга. Артем отпрыгнул и выдернул пальцы из грязной руки Сергея. Артем видел, как болотная тварь нависла над другом и собиралась опустить ему на плечи когтистые лапы. Он видел. Он знал, что если сейчас не вытащить Сережку, то тварь утащит его к себе в топь. Знал, но ничего с этим поделать не мог. Артем был парализован от страха. Он видел, как Мишка или Тимоха протягивает Сережке палку. Тот цепляется за нее, и они вытаскивают приятеля на берег. Сережка и Тема лежат рядом, вот только взгляд Артема устремлен на засасываемую топью корягу. Корягу! Большую, размерами со взрослого мужчину, с двумя ветками (когтистыми лапами) по бокам.

– Да твою ж мать, Артем Андреевич! К херам собачьим, ты испугался до смерти всплывшую из вонючей жижи деревяшку! Ты испугался, а твой друг чуть не умер.

– Молодой человек, вам плохо?

Тихонов вынырнул из сумерек детских воспоминаний в сумерки реальные взрослого (ему очень этого хотелось) парня. Он посмотрел на женщину и понял, что последние слова произнес вслух. На вид женщине было лет пятьдесят, но в свете фонаря он мог и ошибаться.

– Вам помочь?

Артем понял, что все еще стоит под фонарем и держится за столб. Он резко, будто вляпался во что-то гадкое, оторвал руки от серой поверхности и снова посмотрел на женщину. Ее взгляд из участливого превратился в настороженный.

«Она приняла меня за психа», – подумал Тема и убрал руки за спину. Его движения были резкими, какими-то неестественными. Это вполне могло создать о нем впечатление как о ненормальном человеке.

– Что с вами? – Женщина на всякий случай сделала шаг назад.

– Все в порядке. Я уже взрослый, – заверил незнакомку Артем.

Зачем он это сказал? Он и сам не знал, но на женщину это произвело эффект отодвигаемого засова на клетке хищника. Она не стала дожидаться, пока зверь набросится на нее, и поэтому быстро пошла прочь.

– Я уже взрослый, – повторил Тихонов.

Теперь он понимал смысл этих слов. Они значили только одно: сейчас, спустя двенадцать лет, его не сможет напугать какая-то коряга, даже если очень будет стараться.

* * *