Запечатанный

— Честное слово, я н-не… не понимаю, о чём вы, — кое-как справившись с болью, простонал управляющий.

— Какой упёртый мальчик, — заключила женщина, доставая из сумочки миниатюрный никелированный пистолет с сияющими перламутром накладками. Заметив испуганный взгляд Руперта, она улыбнулась. — Нравится? Это муж подарил мне на прошлый день рождения. Красивая игрушка, не правда ли? А какие у неё стрелки… представь, калибр всего в одну русскую линию, а эффект при попадании, лучше чем у трёхлинейного "зауэра" заряженного разрывными боеприпасами. Конечно, прицельная дальность не та, но ведь мне, слабой женщине, оружие нужно для самозащиты, а не для стрельбы по тарелочкам. Зато с десяти метров, эта малявка с одного выстрела медведя свалит, и кровью всё вокруг не уделает. Хорошие заряды муж подобрал, артефактные. А теперь представь, что будет с твоим коленом, если я сейчас нажму на спусковой крючок. О… вижу, ты понял и готов к разговору?

— Д-да, — не сводя взгляда с направленного на его ногу, короткого ствола, выдохнул Руперт.

— Умница, — констатировала женщина и, затянувшись сигаретой, опустила пистолет. — Тогда, я жду рассказа, кто тебя надоумил, когда, и главное, зачем? Только не ври, знаешь же, со мной этот фокус не пройдёт.

— Никто, — буркнул управляющий но, заметив, как вновь начала подниматься рука сжимающая ствол, затараторил, — честно слово! Никто не надоумил! Сам, я сам всё придумал. Увидел, что у шефа проблемы начались, серьёзные. Кто-то людей его похитил, потом ссора с советником, Журика-мастера грохнули… в общем, решил, что пора ноги делать, пока сам под раздачу не попал. Но пустому уходить… всё равно ж, как придавят старика, всё имущество в распыл пойдёт.

— И? — надавила женщина.

— Решил свой небольшой кусок урвать, — уже куда тише произнёс Руперт. — Подлил ему в кофе "незабудку"[14], думал, подпишет старик дарственную на западную лавку, да и забудет о том. Ежели уберут его, я при верном куске хлеба останусь, ну а если отобьётся, так я ту бумагу сожгу, вроде как и не было ничего. Кто ж знал, что он в ратушу сорвётся!

— Шустрый мальчик, — задумчиво проговорила женщина. — А что ещё ты подсунул Герхарду помимо "незабудки"?

— Ничего, клянусь! — вскинулся было тот, но вновь получил по шее и тут же опустил голову.

— И ведь не лжёшь, вроде бы, но… — вздохнула та. — По уму, с незабудки он детишкам довериться должен был, как самому себе. А вместо этого, словно с цепи сорвался. Значит, было что-то ещё. Руперт?

— Не было, говорю же! — запальчиво отозвался тот. — Какой мне прок с того? Я же вообще… ну… да как же вам доказать-то?! Незабудка это была, я её сам бодяжил! Больше… да я даже не знаю, что такой эффект могло вызвать!

— Дарственная где? — неожиданно переключилась женщина. Управляющий замер.

— Сжёг, — хрипло проговорил он, спустя секунду. — Как только старик в ратушу умчался, так и сжёг.

— Опять врёшь. А я ведь предупреждала. Мальчики, обыщите его, аккуратно только. И будьте осторожны…

— Угум, — буркнул один из охранников, вытаскивая из ножен внушительный свинорез. Раздевать Руперта никто не стал. Это ж надо его отвязать, расковать… зачем? Срезали одежду прямо с сидящего, да и выпотрошили её на глазах у отошедшей в сторону хозяйки. Чуть дольше по времени, зато без фокусов и неожиданностей.

— О, а вот и она, — промурлыкала женщина, разворачивая поданный ей одним из охранников листок бумаги. Вчиталась… и деланно печально покачала головой. — Руперт, какой же ты всё-таки врунишка, а? "Западная лавка", дарственную "сжёг"… Ай-яй-яй! А тут, оказывается, и бумага на месте, и мастерская с оружейным складом в ней значатся, помимо той самой западной лавки. Ну как тебе такому верить?

— Богом клянусь, ну не я это, не я! — управляющий мелко задрожал, то ли от холода, то ли от накрывшей его с испугу истерики. Женщина смерила его долгим изучающим взглядом и медленно кивнула.

— Что ж, вот сейчас верю, — произнесла она. — Мальчики отвяжите нашего врунишку.

— Спасибо… спасибо, — забормотал тот, едва путы были распущены, и опустился на колени перед женщиной, норовя поцеловать отороченный поверху мехом сапожок. — Фрау Малица, я же вам, я за вас… вот как Бог свят, отслужу!

— Надо же, вылечился от вранья, никак? — усмехнулась та, убирая ногу подальше от слюней и соплей Руперта. Окинула взглядом извивающегося перед ней будто червь мошенника и скривилась.

В руке женщины, сухо, словно надломленная ветка щёлкнул пистолет, и управляющий ткнулся лицом в пол.

Глава 14. Кроить по-живому