«Запечатанная книга» (пророчества Откровения Иоанна и их исполнение)

И даны этим убитым «одежды белые» — следовательно, они своей смертью «обелились», омыли свои грехи и теперь являются ходатаями пред Богом и за народ свой, и за все человечество (ср. Откр. 7, 13–15). Господь повелевает им «успокоиться», т. е. перестать взывать о мести. Очевидно, такое воззвание к Богу о мести раздалось из их уст только в то первое мгновение после насильственной смерти, когда потрясенная совершенной над ней жестокостью душа еще не осознает законов того нового для нее мира, мира любви и кротости, в который она перешла… Мы можем предполагать, что если первое время эти души и взывали о мести, то потом, поняв, что они находятся теперь в мире, где действуют более высокие законы, получив «белые одежды», они успокоились и стали ходатаями за живущих…

VI

Что же ждет человечество дальше, после снятия Агнцем шестой печати? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к древнему пророчеству Моисея о благословении и проклятии, жизни и смерти, которые предложены Богом на выбор народу (Втор. 30, 15–20). Моисей не сказал, что проклятие обязательно постигнет народ. Проклятие может постигнуть его, только если народ отступит от Бога, станет презирать Его заповеди и издеваться над Его пророками (ср. Лев. 26, 14–16). В случае же покаяния народа проклятие может не сбыться, или, по крайней мере, «сбыться» только на духовном уровне, не переходя на материальный (ср. Ион. 3, 10 и Ам. 7, 1–6). Мы все должны постоянно молиться о том, чтобы пророчества, приведенные в шестой главе Откровения, не сбылись буквально. Хотя в некоторых местах земли они уже отчасти исполнились: уже были Хиросима и Нагасаки, были испытания ядерного оружия на живых людях, был Чернобыль… Тем не менее, мы можем и должны просить Всевышнего, чтобы эти бедствия не приобрели всеобщего характера, ибо «Богу все возможно» (Матф. 19, 25–26).

При буквальном же исполнении всех слов о снятии шестой печати — какая участь ожидает человечество?

И когда он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.

«Великое землетрясение» может наступить, притом в разных местах земли одновременно, во время ядерной войны, слова: «солнце стало мрачно» могут указывать на «ядерную зиму», когда солнце перестанет быть видимо на земле…

И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои.

Смоковница, когда ее плоды еще не созрели, стряхивает их в большом количестве, если ее сильно потрясти. И мы вместе с апостолом видим страшнейшую из всех земных катастроф: множество этих «незрелых плодов» — порождений нравственно незрелого человеческого рассудка, а именно — атомных и водородных бомб, падает на землю… А настоящие «звезды небесные» не могут упасть на нашу планету, потому что каждая из них во много раз больше Земли… Почему же Иоанн говорит здесь все-таки о звездах? Очевидно, потому, что апостол не имел иных слов для описания того, что наблюдал. Когда происходит атомный или водородный взрыв, то создается впечатление, будто на земле «взорвалась звезда», появилось новое ослепительное солнце… Быть может, потому и названы здесь «незрелые смоквы» нашей технической горе-цивилизации «звездами небесными»… А что же произойдет после падения всех этих страшных «звезд»? —

И небо скрылось, свившись, как свиток…

— значит, сгорела, исчезла земная атмосфера, или, по крайней мере, ее часть. —

…И всякая гора и остров двинулись с мест своих.

Эти слова, кажется, не нуждаются в комментариях: мы понимаем, что может произойти при одновременном взрыве всего ядерного потенциала Земли… —

И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор…

«Пещеры» и подземные «ущелья» — это как раз те слова, которые мог с наибольшей точностью подобрать апостол Иоанн для обозначения бункеров и бомбоубежищ. Подобные укрытия на случай войны, как известно, уже сейчас существуют в большом количестве. И мы видим, как люди, забыв прежние свои социальные различия, чины и ранги, независимо от того, были ли они царями или рабами, богатыми или бедными, все вместе убегают в эти «пещеры и ущелья» и скрываются в них…

Однако тут возникает интересный вопрос. Дело в том, что при обычном землетрясении люди как раз не прячутся в укрытиях, а наоборот, выбегают из жилищ на ровные места, чтобы на них не обрушились стены и своды. А в данном случае они, напротив, сбегаются в какие-то подземные жилища… Значит, они боятся чего-то другого. Чего же именно? В XX веке можно дать ясный ответ на этот вопрос: они боятся облучения, боятся страшнейших болезней, вызываемых радиацией, предпочитают мгновенную смерть от обвалов медленной и мучительной смерти от облучения…

Поэтому следующий стих звучит так:

…И говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца…

Значит, эти люди действительно предпочитают смерть от «упавших камней»: