Запасной козырь

— Это в антракте силомеры принесли, — пояснил тот, который рассказывал про билет за сто долларов. — Я в позапрошлом году двести двадцать выбил. Четвертое место занял, — хвастливо заявил он.

— С конца? — пошутил Салаудди.

Тот, что выбил двести двадцать, обиделся — то ли на шутки Салаудди, то ли на то, что место у него всего четвертое.

— Там подсудили еще одному. Если по-честному, я бы третье место должен был занять. Слышь, Салаудди, может просто позвонить кому из наших, спросить, чего там…

— Здесь мобильный не берет, — перебил Салаудди. — Будем ждать.

— Салаудди, а где мы его искать-то будем? Взорвем, войдем, а потом?

— Потом — суп с котом, — глухо рявкнул главарь. — Кто самым умным себя считает, тот в суп и пойдет. Для парня директорскую ложу приготовили, типа почетный гость. А коридор из нее как раз мимо раздевалки. Шум, гам, дым, никто ничего понять не успеет. Но, я думаю, все еще проще окажется. Не утерпит пацан, чтоб самому на ринг не выйти. Он же якобы супербоец, захочет себя показать. А после ринга в душ попрется, тут мы его…

— Его разве не охраняют? — дотошно уточнил тот же голос. Впрочем, из-за респираторов все голоса были «на одно лицо», а темнота не позволяла понять, кто именно говорит.

— Тебе что, прямо сейчас в суп захотелось? Самый умный? — прошипел Салаудди. — Не знаешь, как охрана работает? Заглянут, увидят, что в раздевалке пусто, встанут снаружи у двери, пока господинчик плещется.

— Ну так на взрыв-то они вломятся? — не унимался дотошный.

— Если вломятся, там же и лягут, вы тут для чего? — отрезал Салаудди. — Но сразу они не вломятся. Это для охраны там пусто, а умный человек все заранее готовит. А с тобой, умник, я после поговорю. Может, еще пригодишься — если у тебя хватит смелости за темнотой не прятаться. Все, тихо сидим.

Почти прямо над ними скрипнула дверь раздевалки, внутрь скользнула тощая гибкая тень. Скользнула — и точно растворилась в полутьме между одинаковыми стальными шкафчиками…

Глава 36

— Кто составляет полуфинальные пары? — Борис спросил это лишь для того, чтобы поддержать разговор. Способ отбора соперников его не интересовал. Пусть хоть монетку кидают.

— Судья монету бросает, — сообщил министр.

«Надо же, — мысленно усмехнулся Борис, приглядываясь к бойцам. — Как будто я предвидел его ответ… Хорошее предзнаменование… Наверное…»

Салман, чемпион прошлого турнира, напоминал танк. И габаритами — двухметровый «шкаф» с такими идеально рельефными мышцами, что хоть в мраморе его высекай. Голову «шкаф» брил наголо — видимо, чтобы волосы не мешали в схватке, традиционная борода хоть и наличествовала, но была коротко и аккуратно подстрижена. Когда Салман выходил на арену, поклонники, а особенно поклонницы чуть не стонали от восторга. Салман же только кивал им с каменным выражением лица.

Прошлогодний серебряный призер — невысокий, подвижный, как ртуть — напротив, озарял всех не сходящей с лица открытой и даже, пожалуй, простодушной улыбкой.

— Но можно ставить тысячу против одного, — с усмешкой продолжал господин министр, — что одна пара будет федералов, другая — Салман и Рамзан.

— Как это может…

— Монетка, — шепнул министр. — В ней все дело. Точнее, в них. Их у него две. Одна с двумя решками, другая с двумя орлами.

— А смысл?

Министр пожал плечами.

«М-да, — подумал Борис, — восток — дело тонкое».

Результаты жеребьевки господин министр предсказал абсолютно точно. Однако уже через минуту — Борис видел, как тренер федералов шепчется со своим окружением — у микрофона появился ведущий.

— С полуфинального боя по техническим причинам снимается претендент от группировки федеральных вооруженных сил старший сержант Клычко. В финал выходит старший сержант Студень.

Зал разочарованно загудел. Кто-то крикнул: «Трус!», кто-то завопил: «Юбку надень!». Но Борис, кажется, понял: Морозов благодаря этому странному отказу сэкономил силы — вместо полуфинального поединка он сможет отдохнуть. В то время как Салман…

Салман, однако, что-то шепнул весельчаку Рамзану. Тот моментально помрачнел, ударил обоими кулаками в пол, бросил тренеру перчатки и скрылся за кулисами.

Ведущий сделал еще одно объявление — аналогичное предыдущему: Рамзан снимается с полуфинального боя по техническим причинам.

На арену полетели какие-то огрызки, пластиковые стаканчики, даже кусок неведомо откуда отломанной доски. Ударник в оркестре, точно обезумев, принялся лупить по тарелкам — пока не оттащили свои же коллеги.

Рефери помахал руками, призывая зал к молчанию. Но только возвещающий начало поединка — финального поединка! — гонг положил конец разбушевавшемуся под крышей цирка хаосу.