Запасной козырь

— А ты на пони! — фыркнул Борис. — И ничего, мне нравится. Только чур не лягаться.

Ему было так хорошо, что почему-то — по контрасту, что ли? — вдруг вспомнился Глеб. Какой-то он сегодня мрачный весь вечер был. Да и не только сегодня. С девчонкой бы ему какой-нибудь путевой законтачить… так на него не угодишь. Анжелка за ним хвостиком таскается, с ложечки кормить готова, а он — ноль эмоций. Нет, она, конечно, полная курица на всю голову, но красотка ведь. Если бы еще не болтала без умолку, вполне за путевую сошла бы. А то, как начнет балаболить, такую чушь вечно несет, тут уж никакой красоты не захочешь…

— Алена, можно тебе задать один интимный вопрос? — уже проговорив это, Борис понял, что ляпнул что-то не совсем то. Впрочем, Алену его ляп, кажется, не шокировал.

— Только один? — усмехнулась она.

— Да я не про нас, — буркнул Борис, радуясь, что в темноте машины не видно, как пылают щеки, — я про вообще думал. Точнее, про Глеба. Вот скажи, если девчонка трещит как пулемет, без остановки, это как-нибудь можно прекратить?

— У-хм! — Алена потерлась ухом о его щеку.

— Это означало можно? Как?

— Да просто надо безостановочно целоваться. Какие же вы, мальчишки, бестолковые, ужас.

Взглянув в зеркало заднего вида, водитель с улыбкой отвел глаза. Какие чудесные ребятки! Весь мир может хоть в преисподнюю проваливаться, а у них одно сплошное счастье, везде, где хочешь — от горизонта до горизонта. М-да, а где, кстати, в самом-то деле? Куда, точнее? Жалко, но ничего не поделаешь. Он хмыкнул:

— Прости, выпускник, что от дела отрываю, но на небеса моя карета не ездит, только по земле. Ты уточнил бы, куда двигаться? Парк большой, где там этот конный манеж, я не знаю.

— Так поехали вокруг парка, — отозвался Борис. — Пока стук копыт не услышим или ржание какое-нибудь. Мы ж не торопимся. Нас там будут встречать только через час. Хотя нет, уже через сорок минут. Не переживай, я перезвоню, уточню, если что.

Ночь летела навстречу, подмигивая желтыми глазами светофоров, в темных прогалах между которыми тут и там вспыхивали звезды петард и пушистые созвездия салютов. Город праздновал выпускной бал.

— Музыку вам поставить, молодые люди? — добродушно предложил водитель.

— А у вас какая есть? — уточнила Алена.

— У меня радио есть, — сообщил тот. — В нем много чего. Вы какую предпочитаете — нашу или заграничную?

— Мы предпочитаем… классическую. Соль-мажорный концерт для флейты с оркестром, например, — самым серьезным тоном произнесла девушка, стараясь не хихикать.

Шофер поперхнулся.

— Да ну ее, эту флейту. Оперу хорошо бы! «Ромео и Джульетта», например. В исполнении… да ладно, в чьем-нибудь, — подхватил Борис. — У нас на следующей неделе вступительные экзамены начинаются. В консерваторию, — важно добавил он.

— На класс виолончели, — вздохнула Алена. — В крайнем случае рояль…

— Нет, — отрезал Борис. — Ты как знаешь, Виолетта, а я на тромбон. Мне папа не простит, если я на тромбон не пойду.

— Дело твое, Арнольд! — сурово заметила девушка. — Только на этом наши отношения закончатся. В нашем доме даже слово «тромбон» не произносят…

Водитель от изумления (вот это выпускнички ему достались!) вытащил из-за козырька темные очки и нацепил их на себя — в первом часу ночи. И только после этого включил радио:

— Есть такая радиостанция, «Радио-классика» называется. Сейчас найду.

— Будьте так любезны, если вас не затруднит, — церемонно поблагодарили Борис и Алена, фыркая в кулаки.

Глава 9

За глаза подчиненные называли его просто Панкратом. Хотя в служебной жизни обращались только по званию — товарищ генерал. В приказах по управлению и в других служебных документах он числился Панкратовым Иваном Ивановичем, и всем, разумеется, было очевидно, что это не настоящие имя и фамилия. Настоящее имя Панкрата было известно считаным людям. В частности, тому, кого Босс именовал Полковником. Еще бы ему не знать — столько лет (да, собственно, уже десятилетий) плечом к плечу — так же они брали штурмом дворец Амина. Тогда у каждого был свой позывной: у генерала «Панкратова» — «Другой», у Полковника — «Тихий». Та война закончилась, а привычка осталась.

Полковник «Тихий» единственный из всего управления мог приходить к генералу «Другому» в любое время. И без доклада.

Сейчас он прошел мимо адъютанта в приемной, не останавливаясь, лишь сухо кивнув на ходу. Адъютант, немолодой капитан, поперхнулся чаем, вытянулся в струнку и отдал честь.

— У себя? Один? — уточнил Полковник, берясь за массивную ручку двери в кабинет начальника управления.

— Так точно! — стакан с чаем капитан испуганно сунул на подоконник, за штору.

— Чаем сыт не будешь, — усмехнулся Тихий. — Иди в буфет, поужинай нормально. Полночь скоро. Я генералу скажу, что тебя отпустил.

— Спасибо, товарищ полковник! — выдохнул адъютант. И тихо, доверительно, добавил, показывая глазами в сторону кабинета: — Они, мне так кажется, отдыхать легли. Через два часа доклад по спутниковой связи ждем.