Запах смерти

– Они еще раз проверяют все документы, но мы начинаем верить в то, что его действительно не госпитализировали. Что бы там с ним ни случилось, похоже, его мать ничего никому не рассказывала. – Уорд покачала головой и положила руку на живот. – Поднимает наше знания о том, что такое материнская любовь, на новый уровень, не так ли?

Господи, если все это правда, то Леннокс пережил еще бо́льшие муки, чем я полагал. Я видел, как отчаянно пыталась Лола не отдавать его, но и представить не мог, что она зашла так далеко. А еще это означало, что у нас нет возможности проверить алиби, которое Лола пыталась обеспечить своему сыну. Пока ничто, кроме ее слов, не подтверждало того, что Гэри лишился подвижности одновременно с исчезновением Даррена Кроссли.

– Лола ничего не сказала? – поинтересовался я.

– Ничего печатного. Отказывается сотрудничать или хотя бы дать согласие на снятие отпечатков пальцев. И своих, и сына. Наверное, просто опасается полиции, но, по-моему, тут все не так просто. Она не могла выложить эту перегородку самостоятельно, но, вероятно, она знает больше, чем мы полагали. Если мать отказывала сыну в жизненно важном медицинском уходе, то мне даже страшно представить, на что она вообще способна.

Мне, если честно, не хотелось об этом думать. И все же не верилось в то, что Лола была настолько эгоистична, чтобы вот так рисковать жизнью сына.

– Вы, похоже, все еще убеждены в виновности Леннокса, – заметил я.

Уорд пожала плечами:

– Чем больше мы узнаем… Мы поискали в окружении Даррена Кроссли, и, похоже, у нас появилась зацепка насчет личности женщины, с которой его замуровали. Он периодически тусовался с девицей по имени Мария де Коста, которая вроде тоже пропала. О ее исчезновении никто не заявлял, но у нее и постоянной работы не было, и место жительства она часто меняла – так что это, возможно, еще один случай, когда никто ничего не заметил. Нам известно, что время от времени она бывала с Кроссли, и последний раз их видели именно вместе. Наверное, они исчезли одновременно. Ничего криминального за ней не числилось, что объясняет провал наших попыток идентифицировать ее по отпечаткам пальцев.

– Если она лишь подружка Кроссли, да и то не постоянная, откуда ее мог знать Леннокс?

Уорд устало улыбнулась.

– Де Коста работала уборщицей в Сент-Джуд. На протяжении пяти лет, до самого закрытия. Если нам удастся подтвердить, что она и есть та самая женщина, которую мы нашли с Кроссли, это будет означать, что Леннокс знал обеих жертв. Сложите это с его увольнением за хищение медикаментов и пристрастием Кроссли к травке, и картина начинает вырисовываться.

Снова Сент-Джуд. Но фрагменты мозаики действительно начинали ложиться на свои места.

– Вы думаете, все трое были замешаны в торговле наркотиками, а потом у них случилась размолвка?

– «Размолвка» – это мягко сказано. Вероятно, Кристина Горски тоже появилась там в надежде купить зелья и подвернулась под горячую руку. Вот только…

– Что?

Уорд пожала плечами:

– Не знаю. Леннокс как-то не вяжется со всем этим. Много ли наркоторговцев на четвертом десятке жизни живут с матерью?

– С подшивками комиксов и журналов о птичках?

– Это Джек вам рассказал? – Она улыбнулась.

– Ну ладно, у Леннокса могло иметься другое место или тайник, о котором мы не знаем. Я даже допускаю, что он каким-то образом ухитрялся не попасть под наше подозрение. И все равно что-то не сходится. Если не считать увольнения, ничего из того, что нам удалось найти, не характеризует его как торговца наркотой, тем более жестокого садиста. Социальные службы наблюдали за ним с детских лет. Его описывают как физически развитого, но неуверенного в себе, с отставанием в учебе. В школе Леннокса дразнили, и его едва не забрали из семьи, потому что они полагали, что отец жестоко обращался с ним.

– Лола говорила примерно то же самое. Не о социальных службах, об отце. Впрочем, ее рассказ отличался большей яркостью: «Ублюдок тухлый. Он и трезвым-то с Гэри себя держал хуже некуда, а как напивался – вообще невыносимым делался».

– Ну в этом она против правды не грешила, – кивнула Уорд. – Патрик Леннокс, по всем свидетельствам, был тот еще тип. Работал на контейнеровозах, ходивших в Южную Америку, поэтому дома бывал нечасто. Но когда появлялся, пил без меры и распускал руки. Особенно по отношению к сыну. И так продолжалось до самого его ухода – Гэри тогда исполнилось шестнадцать лет.

Это тоже совпадало с тем, что говорила мне Лола.

– Где он сейчас?

– Мы думаем, за границей. Нам не удалось обнаружить никаких его следов, но я не вижу ничего, что связывало бы его со всем этим. Если только опосредованно.

– Жертвы насилия сами становятся насильниками?

– Такое случается. Люди меняются, и то, что над Ленноксом издевались двадцать лет назад, еще не означает, что он не испытывает удовольствия, поступая аналогично по отношению к другим. Может, так Леннокс ощущает себя круче.

– И это вы обвиняете меня в мягких выражениях, – усмехнулся я.