Запах «Шипра»

- Следователю Заплатовой я о наших подозрениях все же намекнул,- продолжал полковник.- Вчера она вместе с экспертом вторично побывала на квартире Бессоновой. Специально ради этого. Отпечатки пальцев они уже не искали, если ваш мужчина там побывал, то, конечно, постарался их не оставлять. Но по воздуху ходить он, разумеется, не мог. Следов там нашлось достаточно, и техники и слесари потоптались порядочно. Словом, сейчас там уголовный розыск разбирается, что и к чему.

- Трудное дело.

- Куда труднее… Скажите, Евгения Сергеевна, а это не мог быть кто-либо из участников вашего вечера у Аллаховой?

- Голос его я бы узнала.

- Ах, да, голос, конечно… Тогда пусть уголовный розыск проверяет там следы, это по его части. А мы - ОБХСС - будем отыскивать свой след. Денежный.

- Фактуру?

- Да, фактуру № 895. Может быть, она нас к тому же человеку приведет. Ищем, но пока ничего не нашли. Очень много торговых и прочих точек снабжает Главный склад Торга. Где может объявиться эта фактура? Объявление же не напишешь. Ведь все приходится делать без рекламы.

Тут я вспомнила про Саввушкина. Полковник Приходько сразу заинтересовался.

- Ателье «Горшвейпрома», говорите? Очень интересно. Хотя бы тем, что мы тут про Саввушкина пока ничего не ведаем. Полюбопытствуем, разумеется, чем он там дышит. Посмотри, Борис Борисович, какой у нас с тобой оперативный инспектор. Уже все знает.

- Если бы все,- вздохнула я.

- Ну, если бы все,- улыбнулся полковник,- тогда наш отдел надо было бы распустить.

«ЧАСТНЫЙ» РОЗЫСК 1

Валю Бессонову похоронили.

Самый большой и самый красивый венок на могилу положила Аллахова. Я приглядывалась к ней украдкой и думала, что скорее всего именно она позвонила ко-му-то в тот вечер, сообщила о пьяной Вале… Но сейчас, применительно к обстоятельствам, лицо ее выражало скорбь, и больше ничего на нем прочесть я не могла.

Близких родственников у Бессоновой не оказалось. По немногим письмам, найденным в квартире, узнали адрес ее сестры, проживающей в Саратове. Сестра приехала уже после похорон и первым делом заинтересовалась, когда может забрать вещи. Но квартира Вали пока оставалась опечатанной.

Мальчик Леша летал где-то на Таймыре. Я послала туда телеграмму, наудачу, «на деревню дедушке», и телеграмма его нашла. Может быть, ничего здесь не было особенного и удивительного, Люди, разбросанные среди бескрайних ледовых пустынь, всегда знают друг о друге, знают, где и кто находится: жить иначе там нельзя. Леша прилетел сразу. Мы - вместе сходили на могилу Вали, он положил на глинистый холмик букет белоснежных флоксов. Наверное, это была первая серьезная беда в жизни Леши, лицо его потеряло мальчишеское выражение, стало взрослым и суровым. Знаю по себе - взрослость приходит через страдание…

Смерть Вали Бессоновой не прошла бесследно и для меня.

Если раньше я порой испытывала неловкость от необходимости притворяться, выслеживать, то сейчас делала это, понимая важность и нужность доверенного мне поста.

Я сравнивала себя с новичком-шофером, начавшим работать на ассенизационной машине. Он понимает, что его работа важна и нужна, но привыкнуть к зловонию ему очень трудно. Мне тоже трудно было находиться среди людей, которые не только воровали, но и убивали.

В отличие от более осторожного в выводах полковника Приходько, я была уверена, что Валю Бессонову убили.

Она находилась рядом со мной, защита ее жизни была доверена мне. Я не сумела ее защитить, ибо наивно думала, что имею дело с жуликами, которые способны сочинить фальшивую фактуру или вписать в акт уценки несуществующие товары, чтобы украсть у государства тысячу-другую рублей.

Мое запоздалое прозрение стоило жизни Валюше Бессоновой.

Как бы ни были логичны утешения полковника Приходько, я обвиняла только себя и мучилась от ощущения своей вины.

Я скрывала свое настроение, как могла, но на весь день меня не хватало. Петр Иваныч заметил это. Он не спрашивал меня ни о чем, только поглядывал участливо и заботливо. Не напрашивался на откровенность, но, наверное, обижался все-таки, что я скрытничаю.

Поэтому, когда вскоре позвонил Борис Борисович и попросил прийти, я пошла без всякой радости.

На этот раз полковник Приходько встретил меня еще в дверях. Вид у него был торжественный и довольный, и он не старался это скрыть. С шутливой церемонностью он провел меня к столу, на котором стояли торт, видимо, только что купленный, и кофейник.

Меня усадили за стол. Борис Борисович положил мне на тарелочку кусок торта. Полковник Приходько разлил кофе в чашечки.

Поначалу я несколько растерялась от торжественности такой встречи, но потом сообразила.

- Накладную нашли?

- Догадалась, Борис Борисович,- сказал полковник.

- А как же, соображает.

- Куда там, прямо насквозь все видит. Что за инспектор у нас с тобой появился, а?.. Нашли, Евгения Сергеевна. Ухватили за кончик ниточку. А я от лица отдела выражаю вам благодарность. Неофициально вы-ражаю, так как в приказе все равно пока ничего не напишешь. Рад вашей удаче, Евгения Сергеевна!