Западный край. Рассказы. Сказки

А теперь я поведаю тебе отрадные вести, они — благодарение господу — идут отовсюду. Внизу, в округе Мок[78], тысячи людей готовы к выступлению и только ждут сигнала. Точно так же обстоят дела на реке Ма и — до самого Баола в Хоабине[79] и Кишона, что в Нгеане[80]. Тысячи и тысячи людей прозрели и идут по стезе, указанной господом богом. Ежели здесь у тебя, о сын мой, все готово, это хорошо. Восстание вспыхнет разом по всей границе.

Братья твои во Христе, что спустились с тобою вместе на парашютах, все как один преуспели в делах своих. А те, кто покуда остался дома, вседневно возносят за тебя молитвы и верят: ты сподобишься небесной благодати…

— Тяжело мне здесь.

— Помнишь ли, сын мой, каково было в Корате?

— Помню. С божьей помощью я спасся и стал человеком.

— Не забывай же, ты — человек божий и эти подонки, коммунисты из Финша, вовсе не родня тебе; нет у тебя здесь ни матери, ни сестер, ни братьев.

— Да, отец мой.

— А помнишь ли ты владетельного Бун У из Шамбатсака?

— О да, святой отец.

— Господь бог поставил владетельного Бун У государем над мео и са. Мы должны собрать как можно больше народу и увести к законному государю. Внемли же моим словам: в ближайшие две недели ты, сын мой, обязан внести свою лепту в общее дело — увести за собою побольше людей от коммунистов в землю, угодную господу богу.

— Святой отец, я помню все ваши наставления.

— Уездный начальник Шонг Ко ожидает тебя.

— Я знаю.

— Не забудь же благодеяний твоего духовного отца. Не осрами меня перед престолом всевышнего. Ты ведь давно идешь истинною стезей, указанной мною. Я верю в тебя, сын мой.

— Я постараюсь, отец.

— Вот и прекрасно.

— Только вот мой младший брат…

— Говорю тебе: не брат он твой вовсе. Ну а что старуха с дочкой?

— Я хотел бы взять их с собой в Лаос.

— А этот безбожник, который ушел когда-то с господином Шонг Ко, а теперь стал начальником у коммунистов, он еще не ступил на путь истинный?

— Председатель Тоа?..

— А ты разве не говорил с ним, сын мой?

— Святой отец…

— Неужто ты не пытался открыть его помыслы?

— Нет, я…

— Жаль, это — твое упущение. Будь же осмотрительней, будь еще осторожнее, чем прежде, и молись, молись…

XV

После разговора со святым отцом Тхао Ниа оживился. Он снова решил попытаться сманить мать с сестрой за границу.

Однажды, приведя из лесу коня, навьюченного хворостом, он сказал Зианг Шуа:

— Послушайте, мама, сейчас мы не работаем в поле, не хотите ли сходить со мной и с сестрой поразвлечься?

— Это куда еще?

— Уйдем подальше в горы. Глядишь, отыщем родню да погуляем денек-другой.

— А председатель Тоа разрешил тебе?

— Да ведь мы ненадолго; повеселимся, попируем и назад!

— Ну а брата ты спросил?

У Ниа глаза налились кровью.

— Он моложе меня! Я не обязан у него отпрашиваться.

— Нет, — спокойно и веско сказала Зианг Шуа, — тогда нельзя.

— Но раз мне разрешили вернуться сюда из города, значит, я отбыл свое наказание и могу теперь жить, как все.

— Неправда! — вскричала Зианг Шуа. — Ты чужой еще нам человек!