Западноевропейская наука в средние века: Общие принципы и учение о движении

Этот список школьных учебников, составленный на рубеже возникновения средневековых университетов, позволяет судить о тенденциях в развитии средневекового образования. Он соответствует дисциплинарному членению, которое зафиксировано в делении средневековых университетов на факультеты. Большая часть текста посвящена описанию той литературы, которая служила для общего образования, — все это входило в курс факультета искусств. Отдельно перечислены учебники по медицине, праву и теологии, которыми намечены программы трех высших факультетов.

Список книг, по которым давалось общее образование в конце XII в., т.е. велось обучение семи свободным искусствам, хотя, разумеется, он включает не все, что было уже известно на Западе, показывает, как увеличился круг литературы, бывшей в обиходе образованных людей. Расширился он, прежде всего, за счет латинской классики, но также и за счет переводов греческих и арабских сочинений, причем, переводная литература пополнила, как можно видеть, списки руководств по логике (книги Аристотеля), математике и астрономии (полный Евклид, Птолемей, ал-Фергани). Изменения, происшедшие в области образования в то время, были столь серьезны, что сама эта эпоха получила название культурного ренессанса XII века[26]. «Ренессанс XII века, — пишет Ч. Хаскинс в своей книге “Исследования по истории средневековой науки”, — состоит отчасти в оживлении латинской классики и римских законов, почему движение называется иногда “романским ренессансом”, отчасти в быстром расширении области знаний за счет введения науки и философии древних греков в Западную Европу» [102, 141]. По отношению к римской классике и греческой философии латинская христианская культура выступала как бы в роли прямой наследницы и так отчасти себя и осознавала, почему открытие Западом этого наследия и оживление интереса к нему можно рассматривать как возрождение, «ренессанс».

Однако в этом «возрождении» присутствует еще одна составляющая. Греческая наука приходит на Запад, по большей части, не из первых рук; она приходит через мусульманскую культуру, которая прежде освоила греческое научное и философское наследие. Греческие сочинения осваиваются первоначально в переложении и с комментариями мусульманских писателей и наряду с подлинными арабскими сочинениями. И этот вклад арабской науки в научное наследство, полученное Западом, весьма велик, едва ли не сопоставим с собственно греческим вкладом. Такова третья составляющая образовательного ренессанса XII в.

Рассмотрим более подробно сдвиг, происшедший в этот период в области образования. Прежде всего трансформируется сфера собственно религиозного образования. Обсуждение центральных для средневековой культуры догматических проблем требует философско-теологической проницательности и логической последовательности. Поэтому в школах философское образование постепенно выдвигается на первый план, логика становится ведущей из дисциплин тривия, потеснив доминировавшую прежде грамматику. Логико-теологическая проблематика привлекает в XII в. лучшие умы; в их числе, например, Петр Абеляр и Гильберт Порретанский. Как учителя они также собирают наибольшую аудиторию. Появляются школы, славящиеся высоким уровнем философско-богословского образования, такие, как Шартрская или школа при монастыре св. Виктора. Установившееся к XIII в. главенство логики и философии в общеобразовательных программах школ сохранится до конца средневековья.

И в области преподавания самой философии происходят изменения. Усиливается интерес к натурфилософии. С распространением аристотелизма в XIII в. вес натурфилософии в теолого-философских штудиях средневековья станет очень значительным, но тенденция эта существовала и раньше. Элементы натурфилософии платонического толка были характерны для сочинений ученых писателей, группирующихся вокруг Шартрской школы: Тьерри Шартрского, Гильома из Конша, Бернарда Сильвестра.

Несколько смещаются при этом и ценностные акценты. Ранее описание природы имело преимущественно аллегорическое значение; оно опиралось на непосредственно ощущаемую в эпоху становления христианства связь «микрокосма» и «макрокосма» и служило главным образом целям назидания. Природа интересовала писателей и читателей не сама по себе, а постольку, поскольку в ней происходили события, аналогичные событиям человеческой жизни и потому дававшие повод для нравственно-религиозных размышлений.