Запад-81 (СИ)

— Никак нет, товарищ Сталин. Учения проводятся по планам начарта округа.

— Отменить эти учения! Немедленно отменить и вывести артиллерию из зоны поражения немецкой артиллерии, размещённой у границы. Вы хоть что-нибудь выполнили из директивы Генерального Штаба, направленной вам позавчера?

— Товарищ Сталин, штаб округа занимается разработкой планов по реализации указанной директивы.

— Значит, не сделано ничего. Значит, врёте и в этом. Соврали про два полка, обороняющих аэродром под Минском, хотя там был неполный батальон. Соврали про повреждённые самолёты: по моим данным повреждено только три. Но даже за эти три и один сожжённый вам придётся ответить. Это была уникальная техника наших союзников, а не врагов. И вы за это ответите. Как ответите за сбитые два самолёта и уничтоженные четыре танка. Сотрудники Витебского Управления НКВД нашли способ уладить ситуацию мирно, а вашими стараниями погибли тринадцать бойцов РККА и были ранено сорок восемь. При этом погибло пять и ранено восемнадцать, а не полк, наших союзников. До завтрашнего дня, когда прибудет новый командующий округом, у вас ещё есть время исправить некоторые ваши недоработки и ошибки. Иначе просто снятием с должности вы не отделаетесь.

Руки генерала армии дрожали, когда он опускал трубку на рычаги телефонного аппарата.

Прода от 26.12.22

Капитан Сергей Николаев, 19 июня 1941 г., 22:30, Дретуньский полигон.

И как после всего этого можно не поверить в то, что женское сердце — вещун? Ведь что-то чувствовала Стеша, расплакавшись, когда мы с ней завтракали накануне моего отъезда. А я обещал, что обязательно приеду к ней. Только разве кто-то мог подумать, что такое случится? Она ведь на этот момент даже ещё не родилась. А когда родится, мне уже будет почти сорок. Если доживу: через два дня война. Самая кровавая война в истории человечества. И здесь, в Белоруссии, раскроется одна из наиболее трагических её страниц.

Как там пелось в песне, как-то слышанной у друзей на магнитофоне?

Длинной-длинной серой ниткой

Стоптанных дорог

Штопаем ранения души.

А мне чем моё ранение души заштопать? Остаётся только работа. И пусть кто-то говорит, что работа дураков любит. Это говорят те, кто работу ненавидит, кто пытается жить по принципу «что бы ни делать, лишь бы ничего не делать». Разве можно советскому человеку, советскому офицеру на таких равняться? Ведь даже война — это на 90% тяжкий труд, предшествующий коротким минутам боя. И старики-фронтовики говорили, и сам потом в Афганистане убедился в том, что чем больше пролить до боя пота, тем меньше во время него прольётся крови. Вот и буду работать до седьмого пота.

Другой бы, наверное, начал ворчать, услышав приказ немедленно демонтировать только-только установленное радиоуправление на танки, которые должны были быть уничтожены во время учений. Да только я понимаю, что сейчас любая, даже старая наша техника станет неоценимой помощью Красной Армии в отражении фашистского нашествия.

Почти 140 танков и самоходных установок — это по количеству бронетехники почти два штатных танковых полка 1941 года. Но каких! Ни для одного из них самая массовая немецкая противотанковая пушка калибром 37 мм вообще не представляет никакой опасности. Разве что, при прямом попадании в ствол. А танковые 50-мм и даже 75-мм «окурки» могут лишь сбить гусеницу. Тоже неприятно, особенно для самоходок, но не смертельно.

А самое главное — для всей этой бронетехники есть боеприпасы, в отличие от более современных образцов. Самая массовая из планировавшихся к расстрелу, СУ-100, использует снаряды для морских пушек. На первое время можно «ограбить» моряков, а потом и промышленность подключится к выпуску уже имеющихся снарядов. На СУ-152 и ИСУ-152 стоят танковые варианты имеющихся в войсках пушек МЛ-20. Т-34–85 и Т-44 стреляют снарядами существующего уже зенитного орудия. Совершенно устаревшие КВ-1 и КВ-2, найденные каким-то чудом, вообще из времён, где мы очутились. Красавцы Т-10 «кушают» заряды 122-мм пушки А-19. Причём, осколочно-фугасного снаряда любого из этих орудий (за исключением трёхдюймовок танка КВ) достаточно, чтобы превратить любой немецкий панцер в груду железа.

Проблем у несостоявшихся мишеней, конечно, много. У какой-то машины моторесурс двигателя почти выработан, у какой-то ствол прилично расстрелян, у других заметна деградация резиновых деталей ходовой части. Имеется некомплект в пулемётном вооружении и радиооборудовании. Благо, это дело поправимое: даже на полигонном складе многое можно отыскать.

На полигонном складе…

Увы, теперь полигон — «родная» моя часть. Мой полк остался где-то в будущем, и я с ребятами, прикомандированными к нему как раз для всей этой возни с «мишенями», нахожусь в распоряжении начальника полигона. Именно он, выполняя распоряжения маршала Огаркова, на время отсутствия министра обороны принявшего командование перенесёнными в прошлое войсками, отдал мне приказ готовить «старьё» к бою.