Заоблачный Царьград

Консолидация славян с правящей верхушкой из неукротимых и энергичных русов обещала стать грозной силой. Олег проникся уверенностью. При наличии флота и новой преторианской гвардии из славян он достигнет наконец того, о чем еще в Старой Ладоге он сговорился с Рюриком и что под силу только истинному царю. Он исполнит заветную мечту варягов.

Мечта же у всех у них была одна. Она озаряла и призывала к действию. И теперь она стала общей мечтой простых воинов-варягов, ярлов и вставшей под знамена нового конунга славянской знати – бояр. Она пьянила, как мед. Она была далекой и от этого еще больше желанной.

Эту мечту даровал всем своим подданным Вещий Олег, славный победами. Теперь, после покорения чуди, северян, древлян, мери и муромов, дреговичей и радимичей, он возжелал осадить сам Царьград! И не просто потрепать окрестности христианской цитадели, не просто поживиться его несметными богатствами, а поставить великий город на колени, затребовать ежегодную дань и прибить щит с атакующим соколом к золотым вратам столицы мира как символ победы или покровительства над Византией…

Глава 2. Русы

– Вам это нравится?! – бесновался Свенельд, не по годам амбициозный военачальник, не собиравшийся расставаться с пророчествами рун и рогами на шлемах своих берсерков.

Он собрал верных людей в своих огромных палатах из соснового сруба, в дарованной регентом за храбрость вотчине, что простиралась на землях древлян за семью холмами от Киева, не в самых плодородных землях и не на самых лучших пастбищах, у дремучих лесов с непроходимыми и наполненными смрадом болотами.

– Нет! – кричали в один голос дружинники свирепого варяга. Они были с ним в боях, и им не нравилось, что князь-регент создает параллельное войско, передает варяжский опыт ведения войны славянским ремесленникам и земледельцам.

Мозолистые руки славян годились для плуга, не для меча. Князь Олег унижал варяжскую честь и тем, что отверг старых богов, заставляя их клясться громовержцем Перуном и скотим богом Волосом. Неужто пантеон идолов этих подлых людишек достоин одинакового уважения с Одином и Фригг, неужто их кикиморы страшнее валькирий!

– Если князю нужно больше воинов, почему он не призовет наших братьев с Варяжского моря?! Почему обратил свой благосклонный взор на наших рабов? Может, он вооружает их против нас?! Может, он боится нас?! Может, он усомнился в нашей верности княжичу Ингвару?! Или забыл, что это не их, а наша мечта – пройти из варяг в греки?! Что это наша жизнь – война!

– Война! – вторили хором берсерки, размахивая мечами и топорами.

– И только мы можем спать, накрываясь щитами, есть сырую пищу и пить кровь наших врагов из чаш, сделанных из их черепов!!! Мы русы! Они русские, наши рабы по праву!

– Да, Свенельд! – поднимали мечи в одобрении варяги. – Говори, что делать, Свенельд!

– Олег силен именем нашего конунга Рюрика, – поправив серьгу с жемчугом, болтающуюся на мочке, уже вкрадчиво молвил Свенельд. Ободренный поддержкой верных людей, он, наконец, решил изложить давно продуманный план. – Олег приготовил нам, своим соплеменникам, участь Аскольда и Дира. Вспомните, как он пришел к власти на наших копьях и какую же мы получили благодарность, убив достойных воинов и возведя на трон малолетнего отрока, не проявившего себя в силу лет ни в одной битве?

Перед глазами воинов пронеслись дела давно минувших дней. Тогда под видом купцов самые храбрые из них сели в ладьи, чтоб спуститься по Днепру к Киеву. Аскольда и Дира, знатных варяжских воевод, пригласили на борт, чтоб осыпать дарами. Олег усыпил бдительность их немногочисленной свиты и приказал ударить им в спину. Он сказал: «Вы никто! Вы просто воины! А он князь! Истинный конунг!» Он показал на Ингвара, кто должен был жить и править, и воины отбросили кафтаны торгашей и обнажили мечи, чтобы сразить самозванцев.

Они выполнили приказ, убив соплеменников в угоду новому правителю. Но Олег узурпировал власть именем Рюрика, провозгласив, что править всеми землями может только наследник конунга и он, его законный и единственный регент.

Кто же знал, что спустя несколько лет Олег возомнит себя императором, словно Александр Великий, променявший своих братьев-македонцев на мнимую поддержку новых вассалов – восточных деспотов. Неблагодарный Олег. С каждым годом в нем было все больше высокомерия. Он тешил свое самолюбие, утопая в неге и роскоши. В его окружении появлялось все больше славянских бояр, коих он одаривал уделами, зачастую лучшими, нежели сородичей с Варяжского моря. Он нанимал все больше телохранителей не из русов, а из белых хорватов-великанов и кривичей, пока еще не способных одолеть берсерков, но уже научившихся огрызаться.

– Ничего! Мы не получили ничего! – продолжал Свенельд. – А все, что у нас есть, мы добыли сами! Своей собственной инициативой! Сами!

– Сами! – подтвердила дружина.