Замуж за бывшего

– А чем мне по твоему еще было заниматься в тюрьме, к тому же ты рано расслабилась. Я еще ни разу не оставлял даму неудовлетворенной.

Я и нахмурится не успела, как он схватил меня за талию и перевернул как колесо.

Боже!

– Рука ставь на пол.

Это было, какое-то сумасшествие. Когда мои ноги оказались перекинутыми за перила, а руки держали вес тела, я бесконечно смущалась, выставляя небу свои мокрые трусики. Вниз головой. Боже.

Но упасть я не боялась. Юра крепко держал одной рукой талию, а другой задирал юбку и рвал трусы.

– Самсон! – крикнула я, когда половых губ коснулся его горячее дыхание. – Королева же!

– Будет что вспомнить, когда ты еще покажешь задницу всему Лондону? – усмехнулся он и принялся увлажнять киску, нежно касаясь ее пальцами, так что холодный воздух давал невероятный контраст с горячими пальцами.

Затем просто стал вылизывать меня, иногда задевая клитор, давая телу новый заряд экстаза.

Они все копились и копились, пока не произошло замыкание, при котором Юра буквально ввинтил язык в меня и заставил вопить и биться в конвульсиях обжигающего душу оргазма. Он захватил мое сознание, затуманивая разум. Я кричала в городской шум, срывая горло и тряслась в надежных руках мужа.

После он и сам притомившийся, сел у парапета. Посадив меня к себе на колени, прижал, пахнущие соками, губы к моему рту.

Мы никогда так долго не целовались, казалось, что губы уже просто не способны разомкнуться, а руки перестать сжимать друг друга в страстных объятиях.

– Помнишь песню? – шепнул он, освободив мои губы и уткнувшись во влажные волосы.

– Какую? – прохрипела я.

– Милявская вроде. Каждый раз, как первый раз. Я, наверное, это… – тяжело дышал он и я и сама уже задыхалась. – Ну бл**… ты поняла.

– Нет, – наигранно серьезно ответила я и нежно коснулась ладонью его лица. Он лизнул ее как щенок просящий ласки и я знала, что теперь он будет получать ее в полной мере.

– Ты знаешь, – буркнул он, смотря своими потемневшими от возбуждения или неловкости глазами.

– Даже не понимаю, о чем ты.

– Ну я же сказал пацану. Ты слышала.

– Его зовут, Никита. И если ты говоришь о том, что любишь меня…

– Ну вот.

– Скажи мне это, пожалуйста. Один раз. И я больше не попрошу и буду с тобой до самого конца.

– Ты и так будешь, ты не сможешь спокойно жить, зная что за дерьмо творится в мире.

– Ну конечно, – озлобилась я, – но мне все это будет делать легче, если я буду знать, что где-то кто-то меня любит.

– Господи Рыжая, ты так много говоришь. Слова вообще херня, но раз тебе так хочется, – грубовато говорил он, хотя нежность его рук говорила об обратном. – Люблю. Люблю, люблю, и хочу увидеть, как растет пузо твое, и титьки становятся еще больше от молока. И буду потом смотреть как ты кормишь нашего сына титькой и завидовать ему.

Такие грубые простые слова приносили невероятное счастье и грели душу.

– Все будет, обещаю милый. Я тоже очень, очень тебя люблю.

На это он только хмыкнул и горделиво задрал подбородок.

– Я знаю. И то, что ты не спала с Толей знаю. Идиотом был ревнивым.

– Все позади, осталось понять, как Никите сказать, что у него такие родители, – я покрутила пальцем у виска, и Юра фыркнул.

– Думаю такие родители все же лучше, чем бордель.

Я грустно рассмеялась, прижимаясь к мужу крепче и почему-то была убеждена, теперь все будет хорошо.

– И то верно.

****

Блиин. Здесь Юра такой Юра))) Перечитываю и ржу)))

Глава 69.

Уже через девять часов наш самолет сел в Домодедово и мы спокойно прошли регистрацию.

Никита вел себя спокойно, но очень настороженно и что приятно, жался ко мне как к единственному ориентиру.

На выходе нас ждал Серый, серьезный как никогда. Я замедлила шаг, почувствовав неладное и посмотрела на Юру.

Тот затормозил, напрягаясь всем телом и сделал шаг назад. К нам уже мчались офицеры полиции. Двое из них зашли Юре за спину, а один зачитывал права. И конечно неподалеку стояла камера московского телевидения.

Его обвинили в моем похищении, еще ряде правонарушений и повели на выход, не дав даже обернуться, а я стояла не шевелясь, чувствуя как ко мне приближается истерика.

Ко мне тут же подоспел Серый, и я невольно уткнулась ему в плечо, прижимая к себе Никиту.

– Скажи, что ты разберешься, – потребовала я, сквозь слезы.

– Да, но выборы мы проиграли. Андронов сделал ход конем. Опять.

****

Юра вышел из тюрьмы вечером, через четыре дня после прогремевшей победы Никифорова и почти не разговаривал, пока мы ехали домой.

Да, теперь я в полной мере могу называть этот особняк в лесу, своим домом. Тем более, что Юля теперь не маячит перед глазами, ее обязанности выполняет очень приятная женщина с мопсом, с которым подружился Никита. Он кстати, хоть немного оживает и обживается. Но мысли об Алене его не покидали.

– Как он? – спросил меня Юра, уже почти на подъезде к воротам.

– Нормально, – повернулась я к нему и убрала со лба сбившийся локон. Он захватил в плен мою руку и поцеловал каждый пальчик.

Эта незатейливая ласка вызвала шквал эмоций. Первой и самой главной была радость, что он не ведет себя грубо и не злится. Хотя все права у него на это были.