Замуж за бывшего

Скинуть старушечью херню, что она на себя нацепила. Потом пробраться пальцами во влажное мягкое место, что она пыталась спрятать между неожиданно стройных ног.

Но разве от меня спрячешься?

Разве поможет стена лифта избежать нападения хищника, если он уже оскалил зубы и готов вцепиться в жертву.

Я готов.

Я так готов, что джинсы чуть ли не трещат под давлением рвущейся наружу мощи. И нужно было подумать об имиджмейкерах, Андронове, брату которого я перешел дорогу, о пацанах, что ждали внизу. О цели, помехой к которой и стала эта чертовка, вот только мыслей в голове раз два и обчелся. «Хочу» была самой первой, светившийся ярче вывески клуба.

Царапаться, кусаться, пинаться, извиваться.

Все бесполезно.

Так легко прижать ее тело к зеркальной стенке, так легко терзать эти сиськи, соски которых как спелые вишенки, так и просятся в рот, зарыться в них и признаться:

– Они стали еще лучше.

Рука на шею. Немного сдавить, просто чтобы перестала трястись и наконец выпустить наружу мощное, налитое кровью желание.

То, из-за чего собственно в глазах уже все плыло, а ноги дрожали.

Поцелуй-укус был прелюдией. Закуской перед основным блюдом.

Сейчас. Сейчас. Пальцами раскрыть складки. Ощутить, как головка касается влажных, конечно же влажных половых губ. Так горячо. Так невыносимо.

Да, подожди не рыпайся. Сейчас.

Ощутить тесноту, от которой просто плющит.

Раздвинуть ноги еще шире, протиснуться резко, до конца и дернуться от того, как яйца шлепнулись об задницу.

Разве может быть что-то круче всего этого. Лучше ее острого аромата, проникающего из ноздрей сразу в мозг.

– Моя Меллиса.

Сопротивляться она перестала. Всегда так было. До первого выпада, как кошка царапалась, кусалась, а потом мурлыкала и ластилась.

Вот и сейчас, пока я дурел от того как тесно херу внутри, она уже стягивает через голову мне футболку.

Толчок.

Еще толчок.

Как же туго.

Блядь, как же туго!

Руки держали тело на весу, пока я, стараясь не делать ей еще больнее, двигался медленно, протяжно, наслаждаясь каждым сука трением наших органов.

Рыжуля оцарапала мне спину, да так, что кровь теперь не только на щеке, теперь она тонкой струйкой стекает вниз по заднице, теряясь за поясом расстегнутых джинс.

Вот только боль, причинённая ею заставляла возбуждаться сильнее. Заставляла просто звереть. Особенно сильно, после ее безумного:

– Как-то скучно.

Я заглянул ей в глаза, затянутые поволокой похоти и знал, что она нагло врет. Дразнит зверя. Сучка.

Я оскалился и буквально расплющил свои губы об ее.

Проникая языком сквозь белые зубки, настойчиво трахая не только влагалище, но и рот.

Больше не было сопротивления. Наши языки вступили в схватку, постоянно сталкиваясь, пока я начал толкаться быстрее.

Я схватил ее за волосы, разрывая поцелуй и впился губами в шею, слыша бьющий по мозгам стон.

Провел рукой по уже покрытой потом спине и сильно сжал мягкую упругую задницу, пальцем то и дело подцепляя анус, от чего она испуганно дергалась и задышала еще чаще.

– Юра, не надо.

– Это мы оставим на потом. – В ее теле не останется ничего, чего бы я не вкусил.

Продолжая удерживать ее волосы в кулаке, я делал частые выпады, проталкивая член до самого конца и резко назад.

Вперед – Назад.

И снова.

И снова.

Так что от смеси боли и наслаждения она уже кричала.

Она кричала, а я рычал, вдавливая ее в стену все сильнее, все быстрее двигая бедрами. Врываясь с остервенением бешеного буйвола. Все сильнее.

Я желал, чтобы она прямо сейчас кончила.

Для меня.

Чтобы поняла, что все ее сопротивление не значит ничего, если мой зверь ворвался в ее тугую щель.

Глава 18.

*** Мелисса ***

Голая и прижатая к стене подъездного лифта, я должна была чувствовать себя униженной, оскорбленной, какой угодной, но не взволнованной тем, как огромный член таранит меня, не только растягивая лоно, но и разрывая на мелкие осколки чувства.

Как те духи, что разлетелись, распространяя везде мой любимый запах.

Вот и сейчас другой запах, мужской невыносимо возбуждающий был везде.

Обволакивал, покорял.

Так же как Юра покорял меня, снова и снова всаживая член, пронзая меня, стремительно приближая к невероятной разрядке.

Толчок. Еще толчок. Глубже. Сильнее. Резче.

И вместо тошноты и страха, только удовольствие, что болезненным узлом скручивало внутренности. И мысль едкая, язвительная:

«А сопротивлялась бы ты так отчаянно, если бы узнала, если бы вспомнила, кто этот "тарзан" так жадно на тебя смотревший недавно, а сегодня так жадно трахающий».

Оргазм настиг внезапно, сбрасывая все образы и мысли, оставляя голову кристально чистой.

Такой же чистой как восторг, что накрыл меня, стискивая тело в своих силках, особенно его нижнюю часть. Меня потряхивало, меня буквально распирало от наслаждения.

– Юра – а – а! – словно со стороны услышала свой охрипший голос и не узнала его.

И его рычание, прямо в ухо:

– Р-рыжуля, ох блять.

Когда последняя волна экстаза спала, когда густые белесые капли окрасили мне плоский живот, а Юра как ни чем не бывало заталкивал так и не опустившийся член в джинсы, пришло осознание.