Замок Отранто

- Я не смею, право, не смею, госпожа моя, - произнесла Бьянка.

- Ты на редкость глупа, - сказала Матильда, и сама тихонько открыла окно.

Однако при этом все же раздался легкий шорох, который донесся до слуха того, кто находился внизу; он сразу же прекратил пение, из чего девушки заключили, что услышанный ими прежде шум, несомненно, шел оттуда же.

- Кто-то есть там внизу? - спросила Матильда. - Если да, то отзовитесь.

- Да, есть, - ответил незнакомый голос.

- Кто же? - продолжала спрашивать Матильда.

- Посторонний человек, - ответил тот же голос.

- Что за посторонний человек? И как попал ты сюда в такой неподходящий час, когда все ворота замка на запоре?

- Я здесь не по своей воле, - произнес голос незнакомца, - но простите меня, сударыня, если я нарушил ваш покой; я не знал, что меня слышат. Сон бежал моих глаз; я поднялся со своего ложа, не давшего мне отдохновения, и подошел к окну, чтобы скоротать томительные часы, вглядываясь во тьму и ожидая, когда займется рассвет, ибо мне не терпится покинуть этот замок.

- В твоих словах и в твоем голосе слышится грусть, - сказала Матильда. - Если ты несчастен, мне жаль тебя. Если причина твоих страданий - бедность, скажи мне: я походатайствую за тебя перед княгиней, чья сострадательная душа всегда открыта для обездоленных, и она поможет тебе.

- Я действительно несчастен, - сказал незнакомец. - Я не знаю, что такое достаток; но я не жалуюсь на участь, которую небо уготовало мне: я молод и здоров и не стыжусь того, что сам должен обеспечивать себя всем необходимым; но не считайте меня гордецом и не помыслите, что я не ценю вашего добросердечного предложения. Я буду вспоминать вас в своих молитвах, буду просить господа ниспослать свое благословение вам и вашей госпоже, хозяйке этого замка... Если я вздыхаю, сударыня, то это потому, что я скорблю о других - не о себе.

- Теперь я узнала, кто это, госпожа Матильда, - шепнула Бьянка. - Это, конечно, тот самый молодой крестьянин, и бьюсь об заклад - он влюблен. Ах, какое прелестное приключение! Пожалуйста, госпожа моя, давайте испытаем его. Он не знает, кто вы, и принимает вас за особу из свиты вашей матушки.

- Как тебе не стыдно, Бьянка! - произнесла Матильда. - Какое право мы имеем бесцеремонно проникать в сердечные тайны этого молодого человека? Мне кажется, что он добродетелен и прямодушен; он говорит, что несчастен; разве этих причин достаточно, чтобы им распоряжались, как своей собственностью? И с какой стати должен он откровенничать с нами?

- Боже, как мало знаете вы о любви, госпожа моя! - возразила Бьянка. Ведь для влюбленных нет большего удовольствия, как говорить о тех, по ком они вздыхают.

- Что ж, ты хотела бы, чтобы я стала наперсницей какого-то простолюдина? - молвила Матильда.

- Хорошо, в таком случае разрешите мне поговорить с ним, - попросила Бьянка. - Хотя я имею честь состоять в свите вашей милости, я не отроду занимаю столь высокое положение. Кроме того, если любовь уравнивает людей различного звания, она также поднимает всех над их обычным состоянием: я уважаю всякого влюбленного молодого человека.

- Замолчи ты, несмышленая! - приказала Матильда. - Хотя он сказал нам, что несчастен, из этого не следует, что он обязательно должен быть влюблен. Подумай обо всем, что произошло сегодня, и скажи - разве нет других несчастий, кроме тех, что вызывает любовь? Незнакомец, - обратилась она к молодому человеку, возобновляя прерванный разговор. - Если ты не сам виноват в своих несчастьях и если только в силах княгини Ипполиты что-либо исправить, я берусь обещать тебе, что она будет твоей покровительницей. Когда тебя отпустят из нашего замка, найди святого отца Джерома в монастыре, что возле церкви святого Николая, и поведай ему свою историю, настолько подробно, насколько сочтешь это нужным: он не преминет осведомить о ней княгиню, которая по-матерински заботится обо всех нуждающихся в помощи. Прощай! Мне не подобает долее вести разговор с мужчиной в столь неподходящий час.

- Да хранят вас святые и ангелы, любезная сударыня! - ответил крестьянин. - Но ради бога скажите, можно ли бедному и безвестному человеку осмелиться просить вас еще об одной минуте вашего внимания? Будет ли мне даровано такое счастье? Окно еще не закрыто... Можно ли мне спросить вас...

- Говори быстрее, - сказала Матильда, - уже наступает рассвет; хорошо ли будет, если пахари, выйдя в поле, заметят нас? Что хотел бы ты спросить?

- Не знаю, как... Не знаю, смею ли я... - с запинкой произнес незнакомец. - Но то сочувствие, которое проявили вы, говоря со мной, придает мне смелости... Могу ли я довериться вам, сударыня?

- Господи всемогущий! - воскликнула Матильда. - Что ты имеешь в виду? Что хочешь ты доверить мне? Говори, не робея, если только твой секрет таков, что добродетельное сердце может быть его хранителем.

- Я хотел бы спросить вас, - сказал крестьянин, набравшись духу, правда ли то, что я слышал от слуг: в самом ли деле знатная молодая особа, их госпожа, исчезла из замка?