Замерзший (ЛП)

Адам поджимает губы, как бы пробуя число на вкус и находя его довольно любопытным. Что там говорил Исаак? Если у вас есть хорошая информация — способы расшатывания ЭмИста — ЭмВест всегда готов поторговаться или заключить сделку. Это может быть актуально в данный момент? Они ответили на наш сигнал бедствия только потому, что они думали, что мы могли бы быть полезными в их деле и теперь после подведения Адамом итогов о количестве Повстанцев, он понимает, что эти предположения верны?

- Кое-кто сказал нам, настоящими патриотами являются Экспаты, - говорю я, повторяя слова, которые я впервые услышал от Исаака.

Глаза Адама загораются.

- Я думал, мы могли бы работать вместе. Твои люди. Наши люди. У нас вместе было бы больше шансов на успех.

- Ты знаешь, - говорит Адам с небольшой ухмылкой. - У меня была та же мысль, когда мы решили ответить на ваш призыв.

Мы подходим друг к другу, и одним отрывистым рукопожатием я выражаю преданность Экспатам.

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

МЫ ПОДНИМАЕМСЯ В НЕБО, и меня сразу же начинает подташнивать. Я держу руку на иллюминаторе, наблюдая, как Бург исчезает из поля зрения. Он до сих пор наполнен взрывами света и хаосом. Я волнуюсь об остальной части людей Блика, размышляя, как они там держатся. По крайней мере, с помощью Экспатов у них есть шанс на выживание. Остальные еще сражаются в воздухе за Стеной, и как только мы взлетели, я услышал приказ Адама о продолжении сдерживания позиций, пока Орден не будет разбит.

Клиппер снова приходит в сознание, сжимая руку Сэмми рядом со мной. Он продолжает делать эти ужасные звуки, вздохи от боли, видимо настолько невыносимой, что я желаю, что бы бомба опять временно оглушила меня. Лицо мальчика выглядит безнадежным. Как будто он просто хочет, чтобы это закончилось.

Я прижимаю голову к окну и желаю, чтобы боль ушла. Боль в моей ноге, груди и разуме. Я начинаю дрейфовать между сознанием и небытием, реальность и сон перемешиваются.

Я вижу Клонированную версию Эммы в облаках, ее куртка вся в крови. «Ты должен задаться вопросом о том дне, когда ты встретил Эмму с Кроу», - говорит она. - «Была ли это действительно она? Или это была я? Жива ли вообще твоя Эмма?» - Она слегка хихикает, и продолжает нараспев. – «Я не скажу. Никогда. Ни за что».

Но я уже знаю. Я не хочу признавать это, но я знаю, что это была моя Эмма, настоящая Эмма в тот день в Таеме. Я был одет как Блейн, но когда она прикоснулась к моему лицу, она узнала меня. Она плакала, переполненная эмоциями. И я все испортил, не взяв ее с собой. Я даже уверен, что Франк видел это воссоединение — у него камеры везде. К тому времени, когда я вернулся за Эммой, он знал правду: что я был Греем, а не Блейном. Что я заберу ее с собой в Долину Расселин. Что он может отправить шпиона прямо в мои нетерпеливые, распростертые объятия.

«Ты такой умный», - поет Эмма среди облаков. – «Только слишком поздно. Очень, очень поздно».

Голос Бри доносится издалека:

- Грей, держи глаза открытыми.

Но Эмма превращается в девушку из туннелей Бурга. «Мои дети слишком маленькие, чтоб уме'еть», - говорит она. – «Никто не п'осил тебя п’иводить Жнецов к нашей две'и».

Я моргаю и она уже Ксавье, с отчетливой дырой в черепе. «Ты оттолкнул Эмму слишком сильно. Ты не думал, что она сделает это, и теперь смотри. Смотри!»

Но я не могу, и когда я не смотрю, появляется Джексон с рваной раной поперек шеи. - «Ты союзник» - И Бо говорит: «Я, наконец, высвободился, наконец-то стал свободен. Но все не должно было так закончиться».

Мир сжимается, сокращается, словно я вошел в тоннель. Рука Бри в моей руке. Я чувствую ее пальцы, в милях от меня, но сжимающие мои. Никаких слов, просто обнадеживающее пожатие. Мое зрение слегка восстанавливается, когда вертолет приземляется.

Как-то я оказываюсь вне машины, рука обернута вокруг шеи Бри. Мы двигаемся, но она делает большую часть работы. Впереди находится приземистое здание белого цвета. И женщина с темно-рыжими локонами бежит нас встречать.

Земля движется подо мной. Это происходит медленно, будто замирает время. Я поворачиваюсь к Бри, потому что хочу предупредить ее о том, что грядет, но я успеваю произнести только ее имя, прежде чем падаю в снег.

Я просыпаюсь в чужой постели, испытывая жажду и совершенно истощенный. Бри спит в кресле рядом со мной, одна рука лежит на матрасе возле меня, почти как если бы наши пальцы были сплетены, прежде чем она задремала.