Замерзшие

Его одежда слетела с него так же быстро, и я не могла оторвать взгляд от его рельефа на плоском животе. Я прикоснулась к нему, скользя рукой под боксеры,

— А ты тоже не плох... — Меня оборвал на полуслове его страстный поцелуй. Он расстегнул мой лифчик и снял трусики. Раздев меня догола, мы переплелись телами на кровати.

Я застонала ему в губы, когда его рука скользнула мне между бедер и его пальцы прикоснулись к моему влажному входу. Его поцелуи опьяняли, и я никак не могла ими насытиться. Подражая своим языком погружениям в меня пальцем, он очень быстро приблизил меня к оргазму, и когда он надавил на чувствительный комочек, я кончила.

Пока я сокрушительно кончала, он вошел в меня, кожа к коже. Эти ощущения просто взорвали меня, и думаю, что никогда не привыкну к ним. Его мощные мышцы на спине вздувались под моими руками. Он входил в меня глубокими точками, от которых сгибались пальцы на ногах и выгибалась спина.

— Я люблю тебя, — произнес он и снова поцеловал меня. Дико. Властно.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула я.

А потом я уже была не в состоянии что-либо говорить. Резкий вихрь покалываний от его яростных толчков пронзил все мое тело, я приближалась все ближе и ближе к краю. Он двигался сильнее и жестче, а его красивое лицо напряглось. Кайлер снова поцеловал меня, и когда я обхватила лодыжками его талию, нас обоих одновременно накрыл оргазм. Наши тела синхронно вздрагивали, выдыхая друг другу в губы наши имена. Этот потрясающий момент вознес меня так высоко, и я думала, что уже никогда не смогу вернуться обратно.

А потом мы долго, очень долго лежали, прижавшись друг к другу под одеялом. Он кружил пальцами по моему позвоночнику, а я довольствовалась стуком его сердца. Под тихую и мирную тишину я подумала об одной Рождественской рифме. Я рассмеялась тому, насколько сейчас это было неуместно.

— Что? — Рука Кайлера замерла на моей спине.

Хихикая, я поцеловала его грудь.

— Я просто вспомнила об одном Рождественском стихотворении «Ночь перед Рождеством» и поэтому рассмеялась.

— Ты чудная.

— Я знаю. — Я повернула голову так, чтоб опереться подбородком о его грудь. — Но ты же все равно меня любишь?

Уголки его губ приподнялись.

— Я люблю тебя так, как ребенок любит Санту.

Я рассмеялась.

— Это серьезное заявление.

— Крайне серьезное, — пробормотал он, убирая пряди волос с моего лица. — Хотя я должен заявить, что то, что мы только что сделали, — самым лучший подарок на Рождество.

От удовольствия я покраснела.

— Ну, если ты будешь хорошо себя вести, то получишь еще один подарок.

Он выгнул брови.

— А что, если я буду непослушным?

Ход моих мыслей тут же прервался, и, видимо, Кайлер понял это, потому что рассмеялся, и этот глубокий звук провибрировал сквозь меня.

— Мне нравится, к чему ведет этот разговор.

— Уверена, что это именно так.

— Я мог бы притвориться Сантой. Ты могла бы сесть мне на колени и сказать, что хочешь получить на Рождество.

Я снова рассмеялась.

— Такое ощущение, что так будет выгодно только тебе.

— Это означает сидение-на-моих-коленях. Голой.

Потянувшись вверх, я поцеловала его в слегка раскрытые губы. Такое положение привело к еще большим поцелуям и прикосновениям, которые превратились в раскрытие моих бедер, и совсем скоро мы перешли от разговоров к действиям. Мы исследовали друг друга так, будто делали это впервые, очень медленно, познавая друг друга нежнее и глубже, но конечный результат оказался таким же прекрасным и головокружительным.

Так мы и провели все наше время, пока не настала пора уезжать. Он встал, чтоб найти свою одежду, а я восхищалась прекрасным видом его зада. Мой взгляд переместился на его спину, и, поднявшись, я провела пальцами по замысловатой надписи его таинственной татуировки, которая всегда очаровывала меня. Он оглянулся на меня через плечо, но не отошел.

— Что она означает?

Он очень долго не отвечал.

— Ты действительно хочешь знать?

Я откинулась на бок.

— Да, хочу.

Кайлер застегнул джинсы и сел рядом. Он наклонился и поцеловал меня.

— Я сделал тату после окончания школы, буквально перед поступлением в колледж.

— Я знаю. — Я давно начала рассматривать тело Кайлера. И день, когда я впервые заметила его тату, я хорошо запомнила.

Он улыбнулся уголком губ.

— Наверное, ты или подумаешь, что это действительно глупо, или действительно этому удивишься.

— Теперь мне на самом деле любопытно. Расскажи. — Я мягко постучала по его обнаженной груди. — Пожалуйста?

Он какое-то время просто смотрел на меня.

— Это санскрит. Она означает «Это Навсегда».

Мое сердце замерло, когда я уставилась на него.

— Означает ли она то, о чем я подумала?

— Да, она означает то, о чем ты подумала.

Я прижала руку к груди, сдерживая слезы.

— Ты сделал ее, когда мы закончили школу? Так давно?

— Да. Я просто почувствовал, что это то, что мне было необходимо сделать, понимаешь? Это мы, и неважно, по каким причинам мы были вместе, это было навсегда.