Замерзшие (ЛП)

— Прекрасно, — пробормотала она, положив щеку мне на грудь. — Только когда будешь уходить, воспользуйся входной дверью.

Улыбнувшись, я скользнул рукой ей за спину, обожая то, как она прижимается ко мне ближе, скрепив наши тела, будто мы созданы друг для друга. Черт, думаю, это действительно так, просто мне понадобилось слишком много времени, чтоб осознать это. Но я наконец сделал это, а это самое главное.

Я любил ее. Боже, я так сильно любил ее. Не могу поверить, что так долго не говорил ей об этом. Я был идиотом, но идиотом, которому чертовски повезло.

Глава 25

Сидни

Даже когда я была маленькой девочкой, Сочельник я всегда любила больше, чем Рождество. В этом ожидании было что-то особенное, предвкушение того, что ждет тебя на следующий день, желание, чтоб время пролетело быстрее и в то же время шло медленней.

Этот год ничем не отличался от прежних, но все же был другим.

Я не могла прекратить улыбаться и была уверена, что в глазах мамы и папы выглядела немного глуповато, когда готовила ореховые сладости, чтоб отвезти их к бабушке с дедушкой. Я заметила, что была рассеяна и слишком мечтательна, когда укладывала карамельное драже на квадратные кренделя.

Все казалось нереальным. Думаю, от того, что когда ты очень долго хочешь чего-то, или кого-то, а потом наконец получаешь это. Я до сих пор не могла поверить, что это все-таки случилось. Я все ждала, когда же я проснусь... но все происходило на самом деле.

Кайлер любил меня.

Когда я вчера проснулась, он уже ушел, но запах его одеколона и его уникальный запах улицы просочился в мою подушку. Он оставил мне записку, написав, что он снова вернется и что, уходя, он воспользовался входной дверью.

Кайлер появился сразу после ланча и не уходил до окончания ужина. Мои родители не были удивлены его появлению и, казалось, были счастливы изменениям в наших отношениях. Мама была за-Кайлера-и-Сидни еще с тех пор, когда мы учились в средней школе, поэтому, увидев нас вместе, она была осчастливлена.

Уверена, что это так же влияло и на меня.

— Милая. — Мама рассмеялась, привлекая мое внимание. — Что ты делаешь?

Нахмурившись, я посмотрела вниз и тоже рассмеялась. Я положила три карамельные конфеты на один крендель. Я убрала их и отложила в сторону.

— Упс.

— Уху, — ответила мама с понимающим взглядом. — Твоя голова сейчас не на твоих плечах.

— Не-а,— призналась я, выкладывая крендельки и сладости на противень. — Мне, наверное, не стоит сейчас этим заниматься.

— Тебе придется. — Мама вымыла руки. На кухне пахло мясным фаршем, который она приготовила, чтоб взять с собой. — Если мы не привезем эти кренделя, твой дедушка кого-нибудь да ударит своей палкой.

Стоит не делать их, чтоб посмотреть, как мой дедушка гонится за людьми с тростью. Я вставила противень в духовку и установила таймер на три минуты — достаточно, чтоб карамель и шоколад растаяли.

— Итак... — начала мама, глядя в окно над раковиной. С приближением заката синеватые тени на снегу удлинялись. Скоро мы должны отправиться в путь, нам нужно завести часть еды в церковь, а потом уже ехать к бабушке с дедушкой.

Я выгнула бровь, ожидая продолжения ее вопроса.

Мама улыбнулась.

— Вчера вы с Кайлером выглядели ужасно по-приятельски.

Ну, началось.

— Мама, люди больше не говорят «по-приятельски».

Она стрельнула в меня глазами и начала оборачивать фольгой большую чашку с фаршем. Я всегда считала, что негигиенично готовить начинку из индейки за ночь до приготовления, но моя семья уже много лет именно так и делала.

— Я так говорю, соответственно, люди так еще говорят.

Я усмехнулась.

Она вздохнула.

— Ты собираешься признаваться?

— В чем? — спросила я невинно.

Мама скрестила руки на груди.

Я захихикала.

— Кайлер и я... мы вместе.

— Эту часть я уже поняла, — ответила она сухо. — Но я бы предпочла узнать подробности.

Прозвенел таймер, и я схватила рукавицы. Открыв дверцу духовки, я вынула противень. Быстрыми движениями я схватила пакетик с орехами пекан и начала выкладывать их на теплую, полурастаявшую глазурь.

— Мы вместе, — повторила я, тайком кладя в рот орех. — Не уверена, как еще сказать об этом.

Мама облокотилась бедром об угол стола.

— Итак, что вас привело к этому?

Я так не хотела рассказывать, как это произошло. Переходя ко второй партии сладостей, я почувствовала, что начала краснеть.

— Подобные вещи просто случаются, и мы оба признали, что у нас есть чувства друг к другу. Ну, ты понимаешь, больше-чем-просто-друзья чувства.

Она ничего не ответила, и я подняла на нее взгляд. Она стояла со слезящимися глазами. Я перестала выкладывать орехи.

— Мам.

— Что? — Она быстро заморгала, а потом даже рассмеялась. — Прости. Просто я всегда знала об этом, ты заботилась об этом мальчике больше, чем он позволял, и то же самое Кайлер делал по отношению к тебе. Я счастлива, что вы наконец признались друг другу. — Она замолкла, а потом добавила: — Это заняло слишком много времени.

Я нахмурилась и поспешно разложила орехи, пока глазурь совсем не застыла.

— Я начинаю думать, что мы с Кайлером были единственными, кто не замечал этого раньше.