Заманчивое предложение

— Спасибо, что подвезли, — удается мне сказать. Он пытался болтать, как обычно, но у меня не было сил. Все, чего я хочу, — это попасть домой. Притвориться, что ничего этого не было. Спрятаться в том пространстве, которое я для себя построила. Мое сердце словно вскрыли, обнажили самую уязвимую часть меня, и мне нужно уехать туда, где я смогу снова закрыть эту часть себя.

Глаза Николаса теплятся заботой, когда он говорит: — Я провожу вас до твоей квартиры.

— Я в порядке, клянусь. Боже, ты такой же плохой, как Деймон.

Я не даю ему шанса возразить и уже иду к двери.

Открывает недавно появившийся швейцар. Он высокий и грузный, больше похож на вышибалу, чем на человека, который зарабатывает на жизнь открыванием дверей, но это уровень безопасности, в котором я отчаянно нуждаюсь.

Он ворчит, когда я благодарю его и прохожу. Меня убивает то, что я не спешу подниматься по лестнице, слезы разочарования уже застыли в моих глазах, а лиф платья словно медленно душит меня.

Моя кожа зудит и ползает везде, где меня касался Томас. Я отчаянно пытаюсь стереть с себя его грязь и сразу же лезу в душ, не потрудившись снять платье. Я борюсь за дыхание, когда на меня накатывает паника, мои легкие проваливаются внутрь, когда я скребу свою кожу, но я все еще чувствую прикосновения его пальцев. Я все еще чувствую его кислое дыхание. Воспоминания, которые я прятала, обволакивают меня, затягивая под себя. Не в силах вырваться, они захлестывают меня, и я падаю на колени на пол.

— Давай вернемся на вечеринку, пока твоя мама не заметила, что мы пропали.

Я толкаю Томаса в плечи, пытаясь освободить пространство между нами. Он не такой уж и массивный, едва ли выше среднего, но не сдвигается с места.

— Ну же, детка. Не будь такой.

Горячее дыхание, пахнущее выпивкой, обдувает мою шею, заставляя кожу покрываться мурашками. — Никто не узнает.

Его пальцы скользят по моему бедру, волоча за собой юбку длиной до колен, и я судорожно хватаю его за запястье, чтобы удержать ее на месте.

— Я не готова.

Я снова толкаю его, и на этот раз он наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты чертова дразнилка. Ты это знаешь? — шипит он, одной рукой хватая меня за плечо и прижимая к стене, а другой освобождаясь от моей хватки и поднимая юбку выше бедер.

Он прикусывает нижнюю губу, оскалившись. — Как ты можешь говорить мне, что не хочешь этого, когда выглядишь так?

— Пожалуйста, отпусти меня.

Я впиваюсь пальцами в его рубашку, толкаю его, и воздух наполняется звуком отрывающихся пуговиц.

— Сука.

Пощечина Томаса больше похожа на удар.

Мир вокруг меня замирает, когда боль проникает в щеку, глубоко в челюсть. Его рот двигается, но я не могу разобрать слов, так как шок проходит через меня.

— Ты, блять, слышала меня?

Его пальцы тянутся к моему нижнему белью, его прикосновения вызывают отвращение.

— Прекрати, — кричу я, упираясь кулаками в его грудь.

— Ты чертова дразнилка, Мисти. Думаешь, я не знаю, чего хотят твои родители? Что ты использовала меня?

— Я ничего не хочу.

Желчь подступает к горлу, а слезы жгут глаза.

Он разрывает шов моего нижнего белья, и оно падает на пол. — Ну, я хочу кое-что от тебя.

Паника захлестывает мою кровь, разгоняя адреналин по венам.