Залп! Пушечный наряд

Оставляя с левого борта остров, мы пошли на север. Ветер крепчал, и кораблик наш ощутимо раскачивался. Оставив справа большой остров Гваделупа, обогнули Мартинику с севера. Прикрытые островом, мы сразу почувствовали себя лучше; ветер немного стих, волны уже не были столь пугающе высоки. Миль через пять нашли небольшую уютную бухту, бросили якоря – и носовой и кормовой, лопасти закрепили. Но качало все равно изрядно. Не хотел бы я сейчас оказаться в открытом океане. Я приказал приготовить праздничный ужин и по случаю окончания работ выкатил из запасов небольшую бочку с вином, что купил ещё в Ростоке. Каждому досталось по литру вина, спаивать экипаж я не хотел, понимая, чем может закончиться пьянка на корабле. Вахтенные остались на своих местах, остальные разошлись по каютам. Дождь и ветер продолжались два дня, затем постепенно прекратились, но ещё сутки нас сильно болтало, море было неспокойным, волны по три-четыре метра раскачивали «Ветродуй» как куклу-неваляшку. Наконец выглянуло солнышко. Команда исправляла небольшие повреждения, нанесённые штормом.

Вдруг ко мне подбежал боцман Григорий.

– Капитан, смотрите! – Я оглянулся. Из-за мыса выдвигались два парусника. Почему-то сразу подумалось – это по нашу душу, это не случайность.

– С якорей сниматься, боевая готовность!

Матросы живо подняли якоря и бросились заряжать пушки. Я спустился в каюту, сунул оба пистолета за пояс и нацепил шпагу. Подсыпал на полку штуцера свежего пороха и вышел на палубу. До чужих кораблей было около мили.

– Всем приготовить штуцера! Боцману раздать сабли и пистолеты.

Канониры застыли у заряженных орудий. Мы сближались. Я специально не стал удирать, несколько обостряя ситуацию. Если они по нашу душу, то я хотел навязать бой по моим правилам. Коли капитаны местные, они знают все мели и рифы, коих здесь хватало, и они сразу попытаются поставить меня в заведомо невыгодное положение. И точно, приближаясь, они уходили мористее, стараясь прижать меня к берегу. Не на того напали, я к этому готовился. Я решил не только утопить обоих, но и взять пленных – мне нужны языки, причём желательно высокопоставленные – нападение было не простым, а явно по чьей-то указке. Интересно, кто навёл? Знал ли наводящий о карте?

Я направил судно между двумя противниками. На них были видны люди, поблескивало оружие. Для стрельбы из их пушек было далековато, для нас – в самый раз.

– Левый борт, целься, пали!

Корабль содрогнулся от залпа и окутался дымом. Сейчас я понял ещё одно преимущество ветряков – дым сразу отнесло назад.

– Правый борт, целься, залпом пали!

Я глядел в подзорную трубу. Попадания были очень хороши, в бортах противников зияли дыры. Нервы у врагов не выдержали, и они ответили почти одновременным залпом. Далеко!

Ядра шлёпнулись в воду, не долетев полкабельтова. Пока пушки разряжены, надо таранить. Я скомандовал: «Круто влево», – и на всём ходу ринулся на левое судно. Оно было меньше правого, и от тарана ему достанется больше. Рулевому скомандовал: «Целься в центр корпуса». На противнике сначала не поняли наш манёвр, вся команда высыпала на палубу, размахивая абордажными саблями. Мы шли почти на встречных курсах. Не доходя, сделали дугу, я скомандовал: «Залп левым бортом». Все четыре пушки почти в упор ударили картечью. Опустошение было велико, хорошую картечь сделали туляки. Рулевой уже крутил штурвал. Удар! Почти вся моя команда попадала на палубу. Очень сильный удар, треск, звук ломающегося такелажа и шум воды. «Назад!» Матросы вскочили и крутили рычаги реверсов. Плицы на гребном колесе сначала нехотя, потом все быстрее и быстрее начали вращаться назад. Вражеский корабль начал отдаляться. Когда таран вышел из пробоины, туда бурным потоком хлынула вода.

Этот корабль нам уже не противник, теперь у вражеского экипажа одна общая проблема – спасти свои жизни. Я обернулся. Ко мне на всех парусах шёл второй корабль. Он был значительно крупнее первого, и я насчитал только с одного борта восемнадцать орудий.

– Заряжай книппелями! – крикнул я.

– Уже! – закричал боцман.

– Тогда цельтесь, и по готовности – огонь. – Поочерёдно рявкнули четыре пушки.