Залог страсти

– Да, как только контракты были подписаны. Мирра удивилась, когда Дункан написал свое имя. Он был так же удивлен, когда она написала свое. Но как только все было подписано, состоялось венчание.

– Она вышла замуж в юбке и белой блузке, – вставила Агнес.

– Я счастлива, что все хорошо закончилось, – улыбнулась Анабелла.

Принесли обед, очень простой: оленина в подливке из красного вина с луком-пореем и морковью, жареный каплун, хлеб, масло и сыр. На десерт подали печеные яблоки. После обеда Анабелла с матерью и Джин сели у очага. Агнес играла в шахматы с Мэтью и восторженно мурлыкала после каждого своего хода, считая себя очень умной.

– Ты чаще улыбаешься, чем раньше, – сказала леди Энн дочери. – Ты счастлива?

Анабелла кивнула.

– Все в Дуне любят ее, – заверила Джин. – Она хорошая госпожа и хозяйка.

– Рада это слышать, – ответила леди Энн. – По крайней мере моя старшая дочь ведет себя сообразно своему воспитанию. Поверить не могу, что Мирра решилась на такое, но мне грустно, что пришлось разлучиться.

– У тети Джин одни мальчики, мама, – напомнила Анабелла. – Мирра станет дочерью, которой у нее никогда не было. И бьюсь об заклад, моя сестра будет хорошей женой этому горцу.

Утром они уехали из Рэта с первыми лучами солнца и через два дня прибыли в Эдинбург. Дом, снятый для них Мэтью, оказался на удивление уютным, и Анабелла сразу увидела, что слуги дружелюбны и вышколены. Они помогли Джин разложить вещи и развесить платья госпожи. Однако с купанием все было не так просто. Купальня в Дуне была редчайшим явлением. Ангус был недоволен небольшой деревянной лоханью, которую принесли слуги, и немедленно послал за плотником. Объяснил, что ему необходимо, и через два дня в дом доставили высокий круглый деревянный чан. Для того чтобы наполнить такой, нужно было много ведер воды, но граф наслаждался купанием, и Анабелле чан тоже понравился.

– Чтобы не слишком утруждать слуг, которым приходится дважды таскать ведра, – сказал муж, – будем мыться вместе, милая.

Он быстро поцеловал ее.

– Как вы заботливы, милорд, – промурлыкала она.

Вечером после ужина чан был наполнен. Джин помогла Анабелле раздеться. Чан был сделан из твердого дуба, и к нему полагались две ступеньки, чтобы без труда подняться и спуститься. Джин помогла Анабелле войти в воду и сказала:

– Я не видела брата без штанов и не собираюсь начинать. Я еще понадоблюсь вам, Анабелла?

– Нет, – хихикнула та. – Муж поможет мне лечь в постель.

– Но сначала поможет вам в чане, – буркнула Джин и ушла.

Анабелла наслаждалась горячей водой, изгонявшей боль из усталых мышц после долгого путешествия. Между двумя спальнями была дверь. Она открылась, и вошел Ангус, такой же голый, как в тот день, когда родился, и молча спустился в чан.

– Добрый вечер, мадам, – сказал он с улыбкой.

– Милорд…

Она наклонила голову.

– Перед тем как я поднялся наверх, приехал гонец. Завтра я буду одним из шаферов Босуэлла. В церковь меня проводит Мэтью.

– Он делает тебе большую честь, – заметила Анабелла.

– Не хочу, чтобы эти волки и лисицы узнали о моем существовании, – ответил Ангус.

– Ничего, мы останемся до весны, а потом вернемся домой в Дун, – утешила она. – Королева великодушно и учтиво пригласила нас, но мы не так знатны, чтобы оставаться при дворе дольше, чем на месяц-другой.

Вместо ответа он схватил ее в объятия и поцеловал в губы. Анабелле это понравилось, но она отстранилась.

– Сначала вам нужно вымыться и только потом играть, сэр, – наставительно произнесла она. – Завтра нужно подняться до рассвета, и не годится ехать с грязными ушами и шеей.

Он снова обнял ее и сжал грудь.

Анабелла небольно ударила его щеткой для мытья.

– О! Мадам, вы меня покалечили, – пожаловался он, потирая ушибленную голову. Но все же выпустил ее грудь.

– Вздор! – воскликнула она и, намылив тряпочку, стала мыть его лицо, уши и шею. Потом взялась за щетку и оттерла шею и плечи. Повернула лицом к себе и стала намывать широкую гладкую грудь. А когда отложила щетку, он прижал ее руки к бокам, толкнул к стенке чана и стал целовать.

– Ласкай меня, девушка, – пробормотал он. – Я хочу взять тебя.

Он со стоном прижался к ее губам, когда она стала играть с ним, гладя «петушок», умело лаская яички. Ее маленькие округлые груди, прижавшиеся к его груди, пробудили в нем вожделение. Он почувствовал прикосновение ее бедер и, сжав упругую попку, поднял Анабеллу и насадил на свою мужскую плоть.

– О-о-о, Ангус, – вздохнула Анабелла, почувствовав, как он наполняет ее. – Это так восхитительно!

Она обвила его руками, наслаждаясь каждым выпадом, пока оба не достигли наслаждения.

– Черт побери, жена, своей сладостью ты способна превратить меня в беспомощное дитя, – признался граф, снова целуя ее. – Продолжим в нашей постели?

Анабелла, еще не успевшая отдышаться, слабо рассмеялась.

– Один раз, но не больше, Ангус. Нельзя опаздывать на свадьбу!

– Дважды! – прорычал граф. – Неужели я так стар, что не смогу насладиться прелестями собственной жены?

Он выбрался из чана, взял нагретую ткань и стал вытираться, прежде чем шагнуть к кровати.