Закрытые страницы истории

Майским вечером Фрэнк Кастелло ужинал в одном из самых элегантных французских ресторанов Нью-Йорка, «Л'Эгло». Кастелло был известен как истинный гурман; считают, что именно он финансировал издание роскошного кожаного фолианта «Поваренная книга мафии». В тот вечер Кастелло заказал почки в красном вине — «боккончини ди вителло», деревенскую колбасу — «семифреддо аль пистаччо» и много земляники — натуральной, такой, как она растет в лесу, с листиками.

Обедал он со вкусом. Друзья любили наблюдать, как ел Фрэнк, — это ведь искусство: красиво есть, словно бы приглашая окружающих к празднеству чревоугодия.

Кастелло отдавался еде, забывая все суетные мирские заботы на эти часы. А ему в тот майский день отдых был нужен, ибо в суде продолжался разбор его дела: он втянул мощнейшую «Дженерал моторс» в интересный бизнес, который принес ей десять миллиардов долларов; конкуренты конечно же выступили с разоблачениями, начался скандал. Пусть себе, дело сделано. Когда есть деньги, скандал не страшен. Он страшен для того, кто проиграл и вынужден униженно одалживать паршивые сто тысяч на хлеб насущный.

Кастелло оставил чаевые, попросил вызвать такси, вышел на улицу, ощутил капли теплого дождя на лице, сел в припарковавшуюся машину и услышал знакомый голос:

— Фрэнк!

«Премьер» оглянулся. Человек шагнул к нему, сказал:

— Это тебе, Фрэнк!

И — разрядил в «премьера преступного мира» обойму кольта.

В госпитале врачи только диву давались: человек, изрешеченный пулями, остался жив. Оттуда, из госпиталя, его переправили в полицию: ФБР ликовало: от Кастелло потянется цепь, быть делу\

Когда Кастелло смог говорить, к нему пришли полицейские.

— Кто в меня стрелял? — переспросил Кастелло. — Видите ли, в мире у меня нет врагов. Я обыкновенный человек, старый бизнесмен, уставший от проклятой жизни. По правде говоря, я даже не разглядел человека, который совершил это злодейство.

Он видел этого человека! Более того, он хорошо знал его: Винсенте по кличке «Подбородок», бывший боксер из Гринвич-Виллидж, «исполнитель», от которого нити шли к самому Вито Дженовезе. Кастелло сразу же рассчитал: если будет молчать — может выжить, скажет хоть слово — добьют, дон Вито шутить не любит и не умеет.

Но даже молчание не всегда спасает тех, кто знает слишком много. По-настоящему молчать умеют только мертвые. Этому принципу мафия следует неукоснительно. Пример тому — участь свидетелей и людей, так или иначе причастных к убийству президента Кеннеди. Один за другим они были убиты, погибали при невыясненных обстоятельствах или просто исчезали…

Первым, кого убрали таким образом, был Ли Харви Освальд.

В Мемориальном музее Кеннеди есть стенд, посвященный Освальду. Что же представлено на этом стенде? Советские открытки, книги, изданные в Москве: «ЧП — дармоед!», «Песенник», «Фидель Кастро», «Правда о втором фронте», «Новая республика». Посетителей словно бы подталкивают к мысли, что Освальд был связан с Советским Союзом и Кубой, посетителям словно бы вдалбливают: «Смотрите, кто стоял за Освальдом», «Запомните, откуда этот Освальд», «За ним — русские».

Давайте проанализируем истинное отношение «левого» Освальда к Советскому Союзу и к Кубе, используя для этого официальный отчет комиссии Уоррена.

Семнадцатилетним юношей Ли Харви Освальд осуществил мечту своей жизни, вступив в морскую пехоту США. Службу он проходил на Филиппинах, в Японии и на Тайване.

«Во время своего пребывания в Ацуги (Япония) Освальд учил русский язык — возможно, с помощью одного из офицеров этой части…» К сожалению, фамилии этого американского офицера в списке допрошенных комиссией Уоррена свидетелей нет. Кто он? Откуда знал русский? Из армейской ли он разведки или агент ЦРУ? Неизвестно.