Законный дезертир, или Открытым текстом

Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились.

– Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь? Может, при курсах инструктором оставят – понятно? Мужики-то, дурачье, все на фронт рвутся.

– Сама ты телка дебелая!

Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески.

– Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается!

– Не брешешь?

Зинка отдернула руку и повернулась к Гвоздику.

– Не брешешь?

– Стучи, подружка, стучи!..

Гвоздик опять вздохнула и затихла.

В дверях мелькнул свет, и по проходу защелкали подковками сапоги старшины.

Наташа, затаив дыхание, натянула колючее одеяло по самый подбородок и стала ждать, когда вспыхнет лампочка.

Это случилось, как всегда, неожиданно, и сразу же старшина сипло проорал команду и, глядя на секундную стрелку карманных часов, отвернулся к облупленной стене.

Пока Наташа подхватывала обмотки и шарила ботинки, Зинка, скользнув в юбку, натягивала косоворотку и вылетала босиком на построение.

А старшина, по-прежнему глядя в стену, гнал всех обратно и снова объявлял подъем, и Наташа в который раз хваталась за обмотки…

14

Достав из сумочки бальзам, Наталья Петровна поддела ногтями тугую крышечку и натерла виски.

Глаза начали слезиться, кожу защипало.

Вьетнамский бальзам почти не помогал, но хоть отвлекал от наползающих болей.

А вот зять пользуется бальзамом без всякой меры, при любом случае, для профилактики… С него и прижился бальзам в доме…

В очередной раз возвращаясь от Ольги, накупил штук двадцать крошечных баночек с красной звездой на крышечке, высыпал из пакета в ящик серванта, где всегда лежали горчичники, пластырь и бинт с ватой.

– Теща, цените: не только денег не пожалел, но и ради общего блага намаялся в очереди. Да было бы не обидно, если бы все хватали дефицит, а то кому – аспирин, кому – анальгин… К тому же за прилавком – старуха в чепчике, и ползает еле-еле, и рецепты по десять минут разглядывает… Вообще, ненавижу любую очередь и удивляюсь собственной теще. Иметь на руках удостоверение ветерана и не пользоваться им! Другие выжимают все из своего положения, а здесь необъяснимое благородство и чистоплюйство. Ветеранствуй, если заслужила!.. А может быть, есть какая-то причина, достаточно уважительная? Может, есть что скрывать от людей? Вот и решил, как представится возможность, поговорить с достопочтенной тещей по душам. Ведь не ради показухи такая позиция?..

15

Наташа осторожно, двумя руками сняла наушники, положила их на стол рядом с ключом и пододвинула инструктору листок.

Инструктор быстро просмотрел запись, отдельные цифры подчеркнул карандашом.

– На третий класс потянешь.

В коридоре, прикрыв дверь, Наташа прислушалась.

На ее место села Гвоздик, а рядом уже работала на прием Верочка.

– Вот и все…

Зинка отвернулась к окну.

– Что же теперь будет с нами?

Наташа поправила ремень и встала рядом.

Вдали за темной полосой деревьев угадывались белесые горы.

В иные дни они виделись четко и, казалось, тяжело двигаются навстречу.

Сегодня мешала весенняя дымка.

Полоса деревьев почти сливалась с верхом забора, а перед забором – пестрый от луж плац.

Через плац торопливо шел незнакомый командир в новенькой шинели.

Он старательно обходил каждую лужу.

Когда незнакомец поворачивался боком, возле бедра поблескивала замком полевая сумка.

– Что, девоньки, загрустили?

Старшина, вечно замотанный делами, вдруг остановился, щелкнув подковами, и тоже стал смотреть в окно.

– Радуйтесь, первый покупатель нарисовался из ОПСОНа – ишь, фортеля выписывает.

– И откуда, товарищ старшина, вы все знаете?

Зинка повернулась спиной к опустевшему плацу.

– Буквально все!

– Будя-будя… Злость для фронту подбереги.

Старшина переступил с ноги на ногу.

– Я вам сапоги выбил, панталоны самых нежных цветов раздобыл…

В конце коридора хлопнула дверь.

Командир постоял у порога и стремительно зашагал к старшине.

Когда незнакомец проходил очередное окно, эмблемы на черных петличках шинели вспыхивали.

– Рановато пожаловали!

Старшина небрежно козырнул.

– Личный состав курсов экзаменуется.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!

Наташа подмигнула Зинке.

– А что такое будет ОБСОН?

– Не ОБСОН, а ОПСОН!

Лейтенант расстегнул шинель на груди, глянул на старшину.

Старшина крякнул в кулак, стиснул зубы, молча развернулся на каблуках и рванул на себя дверь ближнего класса.

Оттуда, толкнув старшину плечом, вывалилась раскрасневшаяся Верочка. Сапоги ее хлопали голенищами.

– Дево…

– ОПСОН – это очень серьезно!

Лейтенант потрогал тусклую пуговицу на вылинявшей гимнастерке.

– Отдельный полк связи особого назначения.

– Дево…

– Если хотите, запишу вас к себе.

Лейтенант похлопал рукой по тугой сумке.

– Не пожалеете.

– Девочки, мне можно с вами, ну пожалуйста?

– Кому такой недомерок нужен!

Зинка отодвинула Верочку от лейтенантика и стала в упор разглядывать его.

Лейтенант посмеивался, касаясь пальцами свежего шрама над правой бровью…

16

Наталья Петровна снова натерла виски бальзамом и отошла к стене.