ЗАКОН СНАЙПЕРА

Между тем жизнь в ветхих зданиях «Ростка» била ключом. Над дверями в бывшие цеха имелись надписи «Гостинница «Бэр», «Арена», «Казино «Стронций», «Бар «Грэй». Люди входили и выходили из зданий, а то и просто сидели у костров, разведенных чуть ли не на дороге. Кто-то, пренебрегая услугами гостиницы, разбил палатку между двумя зданиями, несколько человек грелись около бочки, внутри которой горел огонь, какой-то парень просто спал в кустах, завернувшись с головой в потертую куртку с капюшоном и обняв автомат.

Рядом с кустами были грудой навалены мешки с песком, между которыми имелся узкий проход. В проходе стояла бой-баба в долговском черно-красном комбинезоне, перешитом под внушительный бюст. Если бы не бюст, разобраться женщина это или мужик было бы затруднительно, так как на голове дамы имелась стандартная шерстяная маска а в руках удобно, словно ручная такса устроился тупорылый автомат АКСУ-74.

Угол заглушил мотор.

— Все свободны, — сказал Копия. — Кроме тебя.

Это уже относилось ко мне.

— Ты со мной.

Я не возражал. Тем более, что выбор у меня был невелик.

Мы вылезли из автомобиля.

— Я к Петренко, — сказал Копия. — Он со мной.

Баба окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала и посторонилась, пропуская капитана. Интересно, что такое сказал Копия на ушко летехе там у КПП, что теперь неопознанную личность пропускают как к себе домой?

— И посмотри, что за фрукт там дрыхнет в кустах, — бросил Копия бабе через плечо.

— Он не дрыхнет, — флегматично сказала баба.

Копия слегка тормознул.

— А если не дрыхнет, вызови труповозку. Еще не хватало, чтобы он вонять начал. И автомат забери.

— Есть автомат забрать, — так же флегматично ответила баба.

— В оружейку сдать не забудь и оприходовать.

— …ять, — тихо прошелестело за спиной.

— Все говорить надо, без приказа никто вшу на собственной заднице не поймает, — ворчал на ходу Копия.

Мы шли вдоль ряда одинаковых бараков, сложенных из кирпича и недавно покрашенных в уставной зеленый цвет.

— Это и есть настоящая территория «Долга», — пояснил капитан. — В отличие от того гадюшника.

Он кивнул в сторону оставшихся позади мешков с песком.

— А гадюшник зачем? — осведомился я.

— Жить-то как-то надо, — сказал Копия. — Сталкеров пускаем-охраняем, они торговцам хабар сбывают, водку в баре жрут, девок в гостинницу таскают, а нам со всего налоги идут. Государство получается, как ни крути. Генерал Воронин недавно официальный закон утвердил. Скоро суд откроется и тюрьма при нем. А там, глядишь, и вся Зона под Долгом будет. Так-то сынок.

Со стороны «гадюшника» раздалась громкая бравурная мелодия, сменившаяся механическим хрипом, сквозь который прорезался голос:

— Сталкер! С каждым выбросом Зона расширяет свои границы. Наша задача остановить раковую опухоль, пожирающую планету. Вступи в «Долг», пока мутанты не сожрали твоих близких и пока твои близкие не стали мутантами. Убей тварь, тянущую грязные лапы…

Новый приступ механического кашля и хрипа поглотил слова невидимого оратора.

— Помехи передатчик глушат, — с досадой сказал Копия. — Не любит Зона, когда ей на хвост наступают. Да только «Долг» аномалиями да мутантами не возьмешь!

За его словами мне чувствовалась какая-то наигранная фальшь. Словно Копия сейчас рисовался перед кем-то невидимым, при этом отчаянно его опасаясь. Но мне было как-то наплевать кто и чем собирался взять «Долг». Я уже поставил себе первоочередные задачи и «Долг» имел к ним отношение постольку поскольку.

Пройдя ряд бараков, мы вышли на небольшой плац, по краям которого были вкопаны в землю металлические рамы, сваренные из тронутых ржавчиной труб, в которые были вставлены плакаты. Неправдоподобно громадный мужик в черно-красном комбинезоне, в традиционной маске и с автоматом, давящий ботинком крохотного клыкастого кабана и подпись под ним: «Долговец, защити мир от Зоны!». На втором плакате аналогичный защитник мира стрелял в человекоподобного монстра с красной бородой. И подпись: «Зона — это болезнь. Встречайте доктора!». На третьем — долговец, тыкающий пальцем в зрителя. Подпись «А ты записался в Долг?».

— Интересуешься? — улыбнулся Копия. Его улыбка напоминала оскал придавленного каблуком мелкого кабана под первым плакатом.

Я промолчал. Какой интерес в нарисованных фигурах, местами слегка размытых льющимся с неба слабокислотным раствором?

За плацем стояло белое трехэтажное здание. Кое-где штукатурка отвалилась, обнажив краснокирпичную сущность стен, но в целом здание выглядело вполне прилично по сравнению с цехами «гадюшника». Над входом понуро висели подмокшие флаги — сине-желтый украинский и черно-красный долговский. Вход загораживал огромный детина, про которых говорят «что поставишь, что положишь». Не иначе, форму ему на заказ шили.

«Мутант наверно» — подумал я. А потом подумал, что в обозримом прошлом живого человекообразного мутанта-то я и не видел, разве что на плакате.