Закон пустыни

Когда страсти немного улеглись, выяснилось, что против этого назначения никто и не возражал. Идея принадлежала нескольким высшим сановникам двора, которые по собственному почину обратились к визирю с предложением выдвинуть Бел-Трана на высокий пост; некоторым и вправду его восхождение по служебной лестнице казалось слишком стремительным, но разве он не продемонстрировал всем свои блестящие способности к управлению? Реорганизация подведомственных служб, оказавшаяся весьма результативной, эффективный контроль над расходами – все это говорило в его пользу, безусловно перевешивая минусы – тяжелый характер и некоторую склонность к единоначалию. На его фоне прежний распорядитель выглядел очень блекло: вялый и медлительный, он совершенно погряз в рутине, и своим неуместным упрямством обескуражил даже последних сторонников. Оказавшись вознесенным на гребень успеха, получив завидный пост как вознаграждение за упорный труд, Бел-Тран не скрывал намерений искать новые пути, чтобы восстановить пошатнувшийся авторитет своего ведомства. Обычно равнодушный к похвалам, на этот раз визирь Баги находился под впечатлением от обилия благоприятных отзывов.

Служебные помещения, где размещалось ведомство Бел-Трана, занимали обширную территорию в самом центре Мемфиса; у входа двое стражников следили за потоком посетителей. Нефрет назвала себя: ей пришлось ждать, пока ее приглашение было подтверждено. Она прошла вдоль загона для скота и нижнего двора, где писцы-счетоводы принимали налоги, вносимые продуктами. Лестница вела в хранилища, которые заполнялись и опустошались в зависимости от периодичности поступления налогов. Один этаж здания занимала целая армия служащих, сидевших под навесом.

Старший сборщик, стоя у входа в амбары, наблюдал за тем, как крестьяне выгружали овощи и фрукты.

Женщину пригласили войти в соседнее строение; она прошла через все три пролета нижнего этажа, разделенных между собой четырьмя колоннами; там сидели высшие чиновники, занятые составлением протоколов. Секретарь провел ее в просторное помещение, своды которого поддерживали шесть опор, – здесь Бел-Тран принимал самых уважаемых посетителей. Новый распорядитель государственной казны давал поручения троим служащим: он говорил быстро, разъясняя им подробности сразу нескольких дел и легко переходя от одного вопроса к другому.

– Нефрет! Спасибо, что пришли.

– Ваше здоровье становится делом государственной важности.

– Во всяком случае, оно не должно мешать мне выполнять свои обязанности.

Бел-Тран отпустил подчиненных и показал лекарю свою левую ногу: обширная ярко-красная бляшка на коже была обрамлена множеством мелких гнойничков.

– Ваша печень нуждается в очистке, и есть признаки почечной недостаточности. На кожу наносите помаду из цветов акации и яичных белков; несколько раз в день пейте по десять капель сока алоэ, и не забывайте принимать ваши обычные лекарства. Наберитесь терпения и будьте внимательны.

– Признаюсь, я часто забываю о прописанных мне процедурах.

– Если вы не отнесетесь к лечению со всей серьезностью, ваше воспаление может привести к тяжелым последствиям.

– Где взять время на все? Мне бы хотелось чаще видеть сына, объяснить ему, что он – мой наследник, рассказать о том, какая на него ляжет ответственность.

– Силкет жалуется, что редко вас видит.

– Моя нежная, терпеливая Силкет! Она понимает, какими важными делами я занимаюсь. Как поживает Пазаир?

– Его только что пригласил к себе визирь: видимо, он хочет поговорить об аресте полководца Ашера.

– Я восхищаюсь вашим мужем. Мне кажется, что цель, которую он преследует, предназначена ему свыше и ничто не заставит его свернуть с этого пути.

* * *

Баги сидел, склоняясь над документами. На его столе лежал проект закона о бесплатном образовании для бедных. Когда Пазаир вошел, визирь не поднял головы.

– Я ждал вас раньше.

Его резкий тон удивил судью.

– Садитесь. Я должен закончить эту работу.

Внешность визиря, сгорбленного и сутулого, с вытянутым, неприятным лицом, несла на себе печать прожитых лет.

Пазаир, который полагал, что ему удалось снискать дружеское расположение Баги, не понимал причины его внезапного гнева.

– Старший судья царского портика обязан быть безупречным, – хрипло отчеканил визирь.

– Я с вами полностью согласен: человек, занимающий эту должность, должен быть вне подозрений.

– Сегодня ее занимаете вы.

– У вас есть в чем меня упрекнуть?

– Все обстоит гораздо хуже, судья Пазаир. Как вы можете объяснить ваше поведение?

– В чем вы меня обвиняете?

– Я надеялся, что вы будете более искренни.

– То есть меня снова обвиняют без доказательств?

Крайне раздраженный, визирь поднялся.

– Вы забываете, с кем говорите?

– Я не приемлю несправедливости, от кого бы она ни исходила.

Баги схватил исписанную иероглифами деревянную дощечку и положил ее перед Пазаиром.

– Узнаете ли вы свою подпись внизу текста?

– Да.

– Прочтите.

– Речь идет о поставках рыбы высшего качества на склады Мемфиса.