Закон пустыни

Слова Бел-Трана прервало появление его сына. Мальчик обвинил сестру в том, что она стащила у него кисточку, которой он учился выводить красивые иероглифы, чтобы быть таким же богатым, как папа. Рыжая девчушка, возмущенная обвинениями, пусть и справедливыми, отвесила брату оплеуху и расплакалась. Силкет, как заботливая мать, увела детей, постаравшись положить конец ссоре.

– Теперь вы видите, Пазаир, как нам нужен судья!

– Боюсь, следствие будет очень сложным.

– Вы выглядите спокойным, я бы сказал, даже счастливым, – удивился Бел-Тран.

– Это видимость: не будь Нефрет, я бы впал в самое черное отчаяние. Амнистия похоронила все мои надежды увидеть торжество справедливости.

– Остаться один на один с Денесом мне тоже не улыбается. Боюсь, что при другом старшем судье между нами начнутся конфликты.

– Положитесь на визиря Баги; слабого человека он на этот пост не назначит.

– Поговаривают, что он тоже собирается подать в отставку.

– Решение фараона произвело на него такое же впечатление, как и на меня, а здоровье у него отнюдь не железное. И все же почему Рамсес это сделал?

– Видимо, он верит в могущество милосердия.

– Но от подобных шагов его популярность может пострадать, – заметил Пазаир. – Народ опасается, что его магическая сила иссякла, и он теряет контакт с небесами. Выпустить на волю преступников недостойно правителя.

– Но до сих пор его правление было безупречным.

– Вы принимаете и оправдываете его решение?

– Фараон видит дальше, чем простые смертные.

– До амнистии я тоже так думал.

– Подумайте еще раз, Пазаир; государство нуждается и в вас, и в вашей супруге.

– Боюсь, что я не менее упряма, чем мой муж, – пошутила Нефрет.

– Какие аргументы нужны, чтобы вас убедить?

– Восстановить справедливость.

Бел-Тран наполнил кубки свежим вином.

– После моего отъезда не прекращайте, пожалуйста, поисков, – попросил Пазаир. – Я говорю о Сути. Кем будет вам помогать.

– Я обращусь в судебные инстанции. Но не разумнее было бы и вам остаться в Мемфисе, чтобы мы могли действовать вместе? Репутация Нефрет так прочна, что клиентура ей обеспечена.

– Мои финансовые возможности очень ограничены, и вы вскоре пожалели бы, что так обременили себя.

– Каковы ваши планы?

– Устроиться в каком-нибудь селении недалеко от Фив, на западном берегу Нила.

Уложив детей спать, Силкет вернулась и застала последние слова Нефрет.

– Откажитесь от этой затеи, прошу вас! Как вы можете покинуть ваших больных?

– В Мемфисе достаточно прекрасных лекарей.

– Но вы – мой лекарь, которого я не на кого не променяю.

– Между нами, – серьезно сказал Бел-Тран, – не должно быть никаких счетов материального свойства. Каковы бы ни были ваши потребности, мы с удовольствием поможем вам.

– Мы вам очень признательны, но я больше не могу занимать высоких постов в государстве. Мои идеалы попраны; и единственное, чего я хотел бы сегодня, – жить частной жизнью. Земля и животные – вот единственная правда; я надеюсь, что благодаря Нефрет сумерки не будут безысходно черны.

Эти слова были выстраданы, и после них спорить было бесполезно. Обе семейные пары любовались красотой сада, изяществом клумб, наслаждались качеством поданных за ужином блюд, отодвигая от себя мысли о том, что принесет с собой завтрашний день.

* * *

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил Денес супругу, лежавшую на подушках.

– Отлично.

– Что сказал лекарь?

– Ничего, потому что я здорова.

– Я не понимаю…

– Знаешь басню о льве и крысе? Хищник поймал грызуна и собрался его сожрать. Но жертва взмолилась о пощаде: я такая маленькая, ты мной не наешься. А я тебе еще пригожусь. Лев проявил милосердие. Некоторое время спустя охотники заманили льва в сети, крыса перегрызла их, освободила хищника и вцепилась ему в гриву.

– Эту сказку знает любой школьник.

– Ты должен был вспомнить ее, когда изменял мне с госпожой Тапени.

Массивное лицо судовладельца исказила гримаса.

– Что ты придумываешь?

Нанефер с надменным видом поднялась с ложа. Ее душило холодное бешенство.

– Эта шлюха была твоей любовницей и теперь ведет себя как крыса из басни. Но она еще и охотник! Только она может освободить тебя от сетей, в которые сама же и заманила. Шантажистка! Вот к чему привело нас твое распутство!

– Ты преувеличиваешь.

– Нисколько, мой дорогой супруг. Хорошая репутация стоит дорого. У твоей любовницы длинный язык, и она легко может разрушить наше положение в обществе.

– Я заставлю ее молчать.

– Ты ее недооцениваешь. Лучше ей дать то, что она хочет, или мы превратимся во всеобщее посмешище.

Денес нервно вышагивал по комнате.

– Ты забыл, мой любимый, что супружеская неверность – серьезное преступление и даже настоящий порок, который карается по закону.

– Это не более чем легкий проступок.

– Сколько раз ты с ней встречался?

– Ты бредишь.

– Благородная дама рядом с тобой на приемах и более молодая в твоей постели! Не слишком ли, Денес? Я требую развода.

– Ты с ума сошла!