Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

На базе этой я еще месяца два просидел. Уже начал план разрабатывать, как мне отсюда ноги делать. Присмотрел, где оружие прибрать к рукам, еду в столовой. Дело, в общем-то, не хитрое. Самое трудное было понять, куда идти? Я ведь, ребята, понял, что в Пакистане оказался. В Афган к талибам мне что-то не хотелось. И что? В родные просторы через горы идти или в Индию? Пока я выбирал, меня однажды привели в штаб. Там уже какой-то хмырь в гражданском сидит. Белобрысый, высокий. На немца похож.

Смотрел он на меня минуты три и говорит вдруг по-русски:

-- Ну что, Николай Ухов, здравствуй, что ли. Я, конечно, напрягся и осторожно так в ответ говорю:

-- Здравствуй, коли не шутишь. Только, может, я и Ухов, но уверенности у меня такой нет. Память напрочь отшибло. Он глаза расширил и давай хохотать:

-- Ухов ты, Ухов. Это я точно выяснил. Или если хочешь -- Трубач. Это как тебе привычнее.

И фотографию мою показывает. Армейскую. Я фотографию посмотрел и свое гну:

-- Хороший парень. Кто такой?

-- Ладно, это ты пакистанцам мозги крути, -- отвечает серьезно. -- А я не затем в такую дыру лез, тебя разыскивая.

-- А зачем? -- спрашиваю.

-- А затем, что нечего тебе здесь торчать. Или ты уже ислам принял?

-- Нет, -- говорю, -- недосуг как-то было. Да и не предлагал никто.

-- Ну вот и славно. Тогда у меня к тебе дело есть.

-- С кем имею честь? Меня вы Уховым сразу окрестили, а сами не представились.

-- Зови меня Коперником, -- серьезно отвечает он.

-- Кем?..

-- Коперником, -- повторил он. -- Это для удобства. Я, понимаешь, имена часто меняю. Так чтобы не путаться.

-- Ну ладно. Тогда уж и я лучше буду Трубачом.

-- Нет, -- возражает он. -- Ты теперь будешь Аджамал Гхош.

-- Это почему?

-- А это отдельный разговор.

В общем, он мне долго баки забивал о том, что родина меня не забыла и что он, подполковник ГРУ, ее представитель, за мной специально прибыл.

-- Это вы, Коперник, молодым рассказывайте, про родину-то. Я не первый день по земле хожу и прекрасно за это время усвоил, что родина про тебя не вспомнит, пока ей не припрет. Выкладывайте начистоту, в чем дело?

-- Ладно, -- не стал спорить Коперник. -- Начистоту так на чистоту. Есть, -- говорит, -- одно дело, для которого вы, Аджамал, -- на "вы", гад, перешел, -- очень даже подходите.

-- Что за дело?

-- В общих словах, надо поехать в Ирак. Взять там одну вещь и доставить в Россию.

-- А не в общих?

-- А не в общих расскажу, когда вы согласитесь сотрудничать.

-- У меня есть выбор?

-- Выбор есть всегда. Пакистанцы не дураки и просто так вас не отдадут. Родина, как вы верно заметили, тоже просто так ста тысячами долларов швыряться не будет. А именно столько они хотят за вашу голову.

-- Неплохо, -- заметил я. -- Но, бывало, давали и больше.

-- Я знаю. Читал ваше досье.

-- А как вы меня вообще нашли?

-- Если знать, что искать, то найти можно, -- отвечает он мне с улыбкой. -- На нас пакистанцы вышли, говорят, ваш человек у нас. А дальше сопоставить нетрудно. В последнее время в этих краях только вы и пропали. Вернее, погибли. А это в моей ситуации весьма важное обстоятельство. Нужен такой человек. Профессионал, но незасвеченный.

Все живые профессионалы на виду, а вас давно уже похоронили. Улавливаете?

-- Улавливаю. Так в чем дело-то?

-- Сначала о вашем выборе. У вас две возможности. Сгнить здесь, в Пакистане. Местные дяди как только поймут, что за вас денег не получить, так живо вас спишут в расход. Или согласиться сотрудничать со мной. В этом случае я вас выкупаю, а взамен попрошу прогуляться через Ирак. Ну как?

Я подумал и согласился. Хуже, чем есть, думаю, все равно уже не будет.

-- Вот и славно. Контрактов я подписывать с вами не стану. Верю на слово, -- обрадовался Коперник.

-- Спасибо за доверие, -- отвечаю.

-- Но на всякий случай не забывайте, что за убийство мертвеца претензий к нам никто иметь не будет. Я не то чтобы вас пугаю. Просто вы профессионал и сами должны понимать правила игры.

-- Понимаю.

-- Тогда слушайте. Это не просто сделка. Я вас подписываю на дело, которое и впрямь для России очень важно. И, поверьте, это не пустые слова. Слышали, наверное, что в Ираке творится?

-- Нет, -- честно признаюсь. -- Вот уже почти год, как ни телевизор не смотрел, ни газет не читал.