Закон подлецов

Закончив журфак харьковского университета, Раиса Горчинская ринулась в Москву. Перо у нее было бойкое, под стать характеру, и она не сомневалась, что столичная журналистика весьма много теряет от отсутствия ее, Горчинских, ярких репортажей. Исправить эту огрешность она готова была в кратчайшее время. Начала Раиса со скандалов на «тусовках» эстрадных звезд. Эти самые «поющие трусы» уже вскоре узнали, что, стоит только обратиться к Горчинской, репортаж на первой полосе какой-нибудь из скандальных «желтых» газетенок обеспечен. Одна из таких «желтух» выдала Раисе мобильный телефон, на Черкизовском рынке она прикупила черное синтетическое «вечернее» платье, которое не мялось и частой стирки не требовало, а свернутое в трубочку запросто умещалось в дамской сумочке. Звонили Горчинской отнюдь не звезды первой величины, а те, кого не баловало своим вниманием телевидение, о ком месяцами не вспоминали продюсеры. Напомнить о себе каким-нибудь скандалом в «высшем обществе» — вот, что им было необходимо. И уже вскоре Раиса стала незаменимой. Она могла устроить скандал на ровном месте. Скандалы, справедливости ради, были весьма и весьма примитивными, но, как известно, за неимением гербовой пишут на простой.

— Сейчас ты подойдешь вон к тому разряженному мужику и шепнешь ему на ухо, но так шепнешь, чтобы все, кто возле него стоит, слышали, что его жена — бл…дь, — наставляла Раиса очередную заказчицу.

— Ну, что ты? Я Маринку хорошо знаю, она очень порядочная девушка.

— Ну вот и отправляйся к этой своей Маринке и вместе с ней борщи этому хрену вари. А хочешь на сцену попасть и на телевидение — так иди и делай, что тебе велят.

Когда на какой-то эстрадной «тусовке» кто-то кому-то плеснул в морду шампанским или соком, вцеплялся ни с того, ни с сего в прическу, рвал одежду или устраивал какой-то дебош, то нужно было лишь отыскать взглядом Горчинскую. И если она была в зале, то сомнения отпадали враз — ее рук дело, вернее, ее сценария замысел. Бывало, что скандалы по той или иной причине срывались, ее и это не обескураживало — скандал можно и придумать, не велик труд.

Редакция за подобные репортажи платила сущие гроши, но ей важно было, чтобы предоставляли газетную полосу, ее имя в этом городе должно стать известным каждому. В деньгах недостатка не было — заказчицы за славу платили щедро, за дурную славу — тариф был двойной. Она сняла приличную квартирку не далеко от центра города, метро и троллейбус сменила на такси. Подумывала машину купить, но сама же от этой мысли и отказалась — уж больно по вкусу ей пришлась кока-кола, но исключительно тогда, когда две трети в стакане составлял виски. Ежедневные возлияния стали образом жизни — женское пьянство, как известно, неизлечимо. Так что о машине пришлось забыть.

И все же Раиса осознавала, что на эстрадной теме долго не протянешь. Заказчицы становились привередливыми, а выдумывать все новые и новые скандалы — изобретательности не хватало. Да к тому же, и это было главным, Горчинская понимала, что истинной популярности эта тема, как ни старайся, не принесет.

Нужно придумать что-то новое, сенсацию, о которой заговорят все. Такую сенсацию, которая враз выдвинет ее из общей массы и позволит примкнуть к сонму королей российской прессы. Помог случай. Точнее, это тогда она думала, что случай.

Она принесла в редакцию компьютерную дискету с очередной «клубничкой», когда шеф-редактор обратился с просьбой:

— Послушай, старушка, смоталась бы ты в редакцию «Петровки,38», там пресс-конференция, а мне послать абсолютно некого, все в разгоне.

— Чего я там забыла, в этой милицейской газетенке?

— Ну, это ты зря так. Газетку они делают вполне приличную. К тому же там иногда такие фактики можно выудить — пальчики оближешь. Опять-таки знакомства с людьми с Петровки, тоже не лишнее в жизни. Ну и шампанского попьешь вдоволь, они люди не скупые.

Последний аргумент оказался решающим, да и ссориться с шеф-редактором тоже было не с руки — не плюй в колодец…

На фуршете, после пресс-конференции, за ней стал ухаживать крепенький такой мужичок в мундире с погонами капитана. Она бы, конечно, предпочла статного генерала, который сидел в президиуме, но генерал после окончания официальной части смылся под руку с известной теледивой, оставив в заложниках у журналистов этого капитанишку из уголовного розыска. Капитан, видимо, решил, что Рая хронически голодает, хотя по плотной ее фигуре этого предположить никак было нельзя. Во всяком случае, на ее тарелку он навалил с горкой всего, что было на столах, — и тарталеток с икрой, и рыбы, и маслин, умудрившись пристроить сбоку даже гроздь винограда.

— А ничего крепче этих пузырьков здесь не подают? — капризно спросила Горчинская, когда капитан принес два фужера с шампанским.

Они познакомились. «Ну и имечко», — беспардонно, ничуть не беспокоясь о приличиях, фыркнула Раиса, узнав, что ее ухажера зовут Никодим.

— Ладно, буду звать тебя на английский манер — Ник, — решила Горчинская и предложила: — Выпьем за это.