В этот момент раздался звонок в дверь — приехал адвокат. Виталий Михайлович внимательно ознакомился с постановлением на обыск, выяснил, куда собираются везти Александру, поинтересовался, могут ли они ехать на своей машине, и лишь пожал плечами. — Документы оформлены правильно, надо ехать, думаю, все обойдется формальным выяснением деталей по поводу несостоявшейся покупки земли, — сказал он Саше.
Когда уже усаживались в машину, подошел один из полицейских и, не спрашивая ни у кого разрешения, уселся на переднее пассажирское место, заявив безапелляционно: «У нас там тесно, я с вами поеду».
***
Время близилось к полудню. Москва, как обычно в такой час, плотно встала в пробку. До старинного особняка в центре города добирались больше часа. «Следственное управление», — прочла Саша на табличке у входа в здание. По скрипучим, местами прогнившим деревянным ступеням поднялись на третий этаж. В коридоре было полно людей. Саше предложили подождать.
— Здесь по телефону разговаривать нельзя, — сказал адвокат. — Я отлучусь буквально на минутку, позвоню вашим родителям. Только после этих слов Саша поняла, что показалось ей странным в поведении всех этих людей, сидящих в полутемном, с затхлым запахом коридоре: ни у кого из них в руках не было неизменного атрибута наших дней — мобильного телефона. Разглядывая без всякого любопытства сидящих в коридоре, Саша и представить не могла, что рядом сидят ее мнимые «подельники», участники «организованной преступной группы», в которой следователи-марионетки, по злой воле их кукловодов, ей, Александре Лисиной, будут, уже буквально через несколько дней, без всяких на то оснований и доказательств, навязывать роль чуть ли ни главаря.
Таков был приказ. О! Как же это удобно — жить, просто исполняя приказы, поступившие «сверху», ни о чем не заботясь и не думая, а зная только, что за правильно и без рассуждений выполненный приказ тебя ждет сладкая коврижка, и по голове погладят, и скатится с неба еще одна звездочка — на погоны…
***
Наконец, ее вызвали в кабинет, где за обшарпанным письменным столом сидел довольно молодой, но уже непомерно располневший и начавший лысеть человек. «Следователь Степан Степанович Удальцов», — представился толстяк, и хотя обстановка этого кабинета, да и все, что с ней происходило с самого раннего утра, никак не располагала к веселью, Саша чуть не прыснула от смеха: так не похож был на удальца этот увалень с жидкими прядями волос, которыми он безуспешно пытался замаскировать изрядную плешь на макушке. «Внутренний заем» — так называла Сашина бабушка такие прически.
— Приобретали ли вы земельные участки на территории Московской области? — достав из сейфа какую-то папку и пролистав ее, задал следователь первый вопрос.
— Нет, не приобретала.
— А с какой целью выписали доверенности на приобретение?
— Хотела купить, но не получилось.
— По какой причине не состоялась сделка?
— Человек, который порекомендовал мне приобрести эти участки и рекомендовал риелторов, умер. Доверенности я выписала, но мне так никто ни разу не позвонил. Это было давно, я уже и думать об этом перестала.
— Кроме доверенностей вы подписывали еще какие-то документы, оплачивали какие-либо суммы денег?
— Ничего не подписывала, никому не платила.
Затем Удальцов начал монотонно называть фамилии, всякий раз спрашивая: «Этого знаете?» — получая от Александры один и тот же отрицательный ответ. Она на самом деле никогда не слышала этих фамилий.
Несколько раз, предварительно заперев документы в сейф, Удальцов удалялся из кабинета, и тогда они с адвокатом выходили в коридор. Иногда следователь возвращался сразу, иногда отсутствовал подолгу. Всякий раз, возвращаясь, он заново задавал практически те же вопросы, на которые она уже отвечала. День склонялся к вечеру, спина разболелась так, что хоть кричи, — ее хронический сколиоз не прощал такого безобразного отношения к себе, а захваченные из дому обезболивающие таблетки уже почти не помогали. За окном давно стемнело, стрелка настенных часов перескочила за цифру «10», когда Степан Степанович наконец произнес:
— Ну, хорошо, Лисина. Ознакомьтесь с протоколом, если замечаний нет, напишите: «С моих слов записано верно, мною прочитано», — подпишите и можете быть свободны. Если понадобитесь, мы вас еще вызовем.
Вместе с адвокатом они стали читать протокол, когда распахнулась, не открылась, а именно распахнулась, словно от ураганного ветра, дверь и в комнату ворвалось нечто женоподобное — растрепанная скособоченная фурия, с выбившейся из юбки не первой свежести белой блузкой.
— Это кто у тебя, Удальцов? — хриплым голосом курильщицы осведомилась она и, не дожидаясь ответа, воскликнула: — А! Лисина собственной персоной! Ну так что же нам поведала госпожа Лисина? — и она цепкими пальцами с багрово-красными ногтями схватила листки протокола.
— Никого она, Полина Андреевна, не знает и участки не оформляла, — сказал следователь.
— Никого, значит, не знаешь, — обратилась та к Александре. — А с Аникеевым знакома?
— Нет, не знакома.
— И никогда о таком не слышала? — в ее голосе явно прозвучала насмешка.