Закон ответного удара

– Отдыхайте, отдыхайте, товарищ майор. И окажите, если вам не трудно, помощь капитану Тану. Его голове сегодня изрядно и по заслугам достается… Сохно! Туда их, в глубь пещеры… Завтра у них тяжелый день…

…Через полчаса командира вновь разбудили. Неслышной тенью в расщелину протиснулся часовой и подал визуальный сигнал фонариком.

– По тропе прошла группа вьетнамцев, – доложил он. – Двенадцать человек. Все вооружены. Было темно, но похоже, что ведет их Нгуен… Явно что-то ищут. Мне показалось, что как раз нашу расщелину. Будьте внимательны.

– Ох уж этот болотный житель… – на одном выдохе тихо прорычал Сохно. – Не зря у меня было желание сделать из него мешок с рисовыми отрубями… Ох, не зря…

Глава 8

Игорь вытащил антенну и включил приемник, когда увидел, как Сохно подошел к машине, где устали отдыхать филеры, и заговорил с тем, что дремал за рулем.

– Привет, браток! – чуть насмешливо, без смущения и пиетета.

– Привет… – настороженно-вопросительно и не совсем понимающе.

Слышимость отличная. «Жучок», вероятно, очень чуткий. Или оттого такая слышимость, что их сразу куча работает у Толика в кармане. И все, вероятно, активизированы.

– Здесь где-то похороны сегодня должны быть? Не знаете?

– Знаем. А ты кто такой будешь?

– Дед Пихто… Из военкомата прислали… Помочь, если что… А машин еще не было?

Правильно, правильно… Сохно в камуфляже, хотя и без знаков различия. Откуда же ему появиться здесь, как не из военкомата? Фотографии его у филеров наверняка быть не может. Он впервые в этом городе. И узнать его способен только один Лисовский, хотя тоже едва ли. Прошло столько лет.

– Поднимись наверх, там все объяснят.

– А как можно вниз подняться?

Сохно, как поэт, следовательно, человек, близкий к филологии, съехидничал, коротко и даже с издевкой хохотнул филеру в лицо и двинулся к подъезду. Филер не понял, должно быть, что его сейчас русскому языку обучали.

– Что-что? – слабо донеслось из динамика.

Очевидно, для качественной слышимости необходимо, чтобы «жучок» был близко от говорившего.

– Как слышимость, командир? – Это уже обращение к Игорю из подъезда. – Я в окно сейчас посмотрю, если слышишь нормально, опусти стекло и высунь руку.

Игорь так и сделал. Хорошо бы объяснить капитану, чтобы устанавливал «жучки» по возможности там, где непосредственно говорят, но связь, к сожалению, односторонняя.

– Вижу! Понял.

Теперь молчание. Долгое. Дыхалка у Сохно, как у беговой собаки, поднимается пешком, но в микрофон не слышно свойственного каждому человеку его возраста сопения. Звонок. Значит, так быстро поднялся. Через три ступеньки, наверное, шагал. С его-то длинными ногами это можно.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте… – мужской голос, но явно не тот, что отвечал Игорю по телефону. Интонация чуть удивленная, как и принято встречать незнакомого человека. И в то же время неуверенная, как встречают обычно не в своей квартире.

– Квартира Афанасьевых?

– Да.

– Татьяна Павловна дома?…

– А вы кто будете?

– Товарищ Шурика. Сослуживец.

– Понятно. Она вас ждала все утро. Вы проходите, проходите. Не разувайтесь, мы все не разуваемся. Это вы сегодня звонили?

– Нет. Я не звонил. Я в вашем городе проездом оказался. Знакомого тут встретил. Меня и предупредили. Вот и приехал…

– Садитесь. Татьяна Павловна сейчас спит. Там, в той комнате. У нее сердце слегка прихватило.

– Понятно.

– Такие тут дела творятся…

– Я в курсе. Почти, можно сказать, в курсе… А что и как случилось?

– А никто не знает. Нас не очень-то в известность ставят. Тут сейчас еще один товарищ Шурика бегает, выясняет. Может, выяснит. А так… Лежал в морге, в холодильнике. А утром нет его… Санитара, говорят, чем-то по голове огрели, а Шурика украли.

– А вы родственник?

– Нет. Одноклассник.

– Милиция-то хоть здесь была?

– Звонили только. Из ФСБ один приезжал. Полковник. Это они его в психушку и спровадили, там и умер. А сейчас бегают… Сволота…

– А что за полковник?

– Он представился, я фамилию не запомнил. Глаза только запоминаются. Мутные такие, тяжелые. Очки, как увеличительные стекла.

– Лисовский?

– Вот-вот…

«Неосторожно! – подумал Игорь. – А что, если этот одноклассник тоже из ФСБ… Откуда гость может знать Лисовского? Сразу вопросы, сразу напрашивается связь с Вьетнамом, связь с Согриным. Лучше бы просто сослуживец, по Афгану или по Чечне… Чтобы это с Лисовским не было связано. А так сразу понятно, что Сохно и я в одной упряжке…»

Микрофон затрещал. Очевидно, Сохно приклеил его куда-то.

– А где Леса?

– Кошка? Там, в комнате… Вы бывали уже здесь?

– Нет. Я Лесу собственноручно в чеченском лесу подобрал. А Шурик ее уже сюда привез. Мне просто некуда было ее деть, поскольку человек я без определенного места жительства.

– Вы в Чечне вместе воевали?

– И в Чечне тоже…

Скрип стула. Очень сильный. Очевидно, к этому стулу Толик и прикрепил «жучок».

– Здравствуйте…

Голос Татьяны Павловны. Очень слабый.

– Здравствуйте, Татьяна Павловна. Я сослуживец Шурика. Сохно. Толик Сохно…

– Я слышала про вас… И на фотографии видела. Вы там вместе с Шуриком из ведра умываетесь.