Закон ответного удара

– Что ходили вы по тылам. Что там еще рассказывать… Наша с тобой работа такая всегда – по тылам ходить. И хоронить, кто подвернется. Похоронная, одним словом, у вас была команда.

Сохно опять закивал.

– Ты не возражаешь, если я того, – он кивнул на бутылку водки, поставленную на стол Татьяной. – Больно уж отвык думать. А без этого дела вообще думается тяжко.

– Выдержанный. Долго ждал. Пей уж…

Сохно налил полный стакан и сразу опрокинул его. К закуске даже руку не протянул.

– Ну, слушай…

ЧАСТЬ II

Глава 1

Толик Сохно ушел из армии сразу после Афгана. Игорь тогда еще оставался в должности, но он не держал своего старого товарища – понимал…

…Капитан Сохно попал в плен незадолго до очередной ротации отдельной мобильной группы, когда уже, как говорится, на чемоданах сидел. Командир моджахедов – хитрый стратег, выпускник Академии имени Фрунзе – думал, что знает, с кем имеет дело. Он настроился на волну командного пункта – многое знали афганцы, знали и радиоволны, на которые хотели выйти, – и на плохом русском языке, прекрасно и колоритно произнося при этом ругательства, предложил прийти и забрать то, что осталось от командира роты разведчиков. Моджахед бравировал. Он очень хотел позлить спецназовцев, надеялся, что они от такого сообщения заведутся.

Игорь в самом деле завелся.

– Ладно, жди, друг дорогой, мы придем… – угрюмо и почти буднично пообещал.

Но уже поступил категорический приказ от командования – никак на провокацию противника не реагировать. Однако любой приказ может «опоздать», как удачно то ли случилось, то ли подстроилось и в этот раз. Сохно не просто командир роты разведчиков, он еще и старый, проверенный друг.

Игорь пошел… Можно было бы двинуть силами всей группы. И полностью положить ее на подступах к устроившемуся на горном склоне кишлаку Гулбахор – гнездо птичье, а не кишлак, хотя название и переводится как «цветок весны». Моджахеды, возможно, на такую отчаянную атаку и рассчитывали. У них руки чесались рассчитаться со спецназом за многие операции.

Согрин же собрал «стариков» – проверенных офицеров, часть которых составляла костяк группы еще до афганской войны, – восемь человек. Взял с собой еще шестерых солдат, имеющих специальную горную подготовку – альпинисты-разрядники. Вертолет выбросил их на противоположном склоне непреодолимой для нормальных войск горы, соседней с той, где завис на склоне кишлак. Офицерам и самому Игорю в их числе пришлось тяжело. И поначалу вся нагрузка легла на солдат, которые по одному поднимали на траверс спецназовцев. Сам переход по траверсу дался легче. Там уже не надо было обладать специальной альпинистской техникой, хотя безопасности ради и шли по-прежнему в связке. Единственное, что было непривычно и выматывало, – недостаток кислорода в воздухе. Дыхание не получалось полным. К рассвету второго дня, уже достигнув необходимой точки на хребте, Игорь принял радиограмму – однозначный приказ вернуться. И ответил, что возможности такой нет: спуск с горы тяжелее, чем подъем, а в сторону противоположную вообще не спустишься – крутизна. Да и вертолет на такую высоту не поднимется – задохнется без кислорода его керосиновый движок. Около пяти тысяч метров – здесь не до игрушек в «пойди-вернись». И просто отключил тогда рацию, чтобы не портить себе нервы в ругани с командованием. Спецназовская давняя привычка к самоуправляемости и автономности действий!

На хребте было уже светло, когда они, передохнув и перекусив, стали спускаться к кишлаку. Спускались по северному склону – темному и самому крутому, и потому смогли подойти незамеченными. Да и кто будет смотреть туда, где прохода нет, – это все равно что стоять спиной к стене и на стену оглядываться. Не смотрели посты «духов» в эту сторону, и напрасно.

И если в Афгане приходилось больше пользоваться автоматом и гранатометом, чем действовать беззвучно, то в этот рейд они вспомнили, как воевали раньше, когда малым числом при максимальной скрытности могли ходить «на ножи». Только на этот раз была в группе еще и пара арбалетов, и уже совсем современные ножи разведчика со стреляющим лезвием, и самодельные «стрелки», подобие тех, которыми играют в дартс, страшные при умелых руках и метком глазе.

В кишлак они вошли сверху, начали с крайних домов. Это было действительно страшно, особенно для солдат, которые не сталкивались еще с такой тактикой. И в полной тишине прошли до передовых позиций моджахедов. Там бой все же завязался, но короткий, как и все предыдущие схватки.

Толик Сохно, вернее, то, что осталось от него – изорванного, изглоданного пытками, был распят на склоне и привязан к глубоко вбитым в каменистую почву кольям. Так, чтобы его хорошо было видно издали. Освободив капитана, Согрин вызвал вертолет, который смог подлететь сюда уже совсем спокойно, не боясь обстрела, и снять всю группу. На базу вернулись без потерь.

В других условиях их должны были бы наградить. В этих, когда Игорь дважды не выполнил жесткий приказ, считалось, что Согрин легко отделался, оставшись временно, до ротации, в должности.

* * *