Закон ответного удара

Капитан Согрин рано и, наверное, наивно посчитал, что вся вьетнамская эпопея отдельной мобильной группы так быстро и удачно, по крайней мере лично для него, закончилась.

Группа приступила к плановым занятиям. Уже не с такой нагрузкой, как перед операцией, когда каждая деталь подготовки отрабатывалась в форсированном режиме, но все же в гораздо большем объеме, чем обыкновенные солдаты и офицеры той же отдельной роты спецназа ГРУ, на базе которой занятия и проводились.

Слава Макаров тем временем долечивал сшитую и загипсованную руку в местном гарнизонном госпитале, Саша Краснов лечился в госпитале окружном, в самой Чите, и, кроме жены и самого Согрина, никто не ездил его навещать – служба. Кордебалету, как и полагается, дали отпуск, поскольку он после окончания срочной службы сразу был отправлен на офицерские курсы, а по окончании курсов привлечен к участию в операции. Он же был представлен к званию лейтенанта и начал понемногу готовиться к сдаче экзаменов экстерном за первый курс Краснодарского общевойскового училища. Сам Игорь тоже по вечерам засиживался с учебниками, наверстывал упущенное время – он учился заочно на историческом факультете Улан-удинского пединститута. Но это не мешало службе, наоборот, дисциплинировало ум, приучало к академическому способу мышления и анализа. Итого, на базе занимались вшестером. Когда уезжал Согрин, вместо него, поскольку Краснов был болен, оставался исполняющим обязанности Сохно.

И вот он в очередной раз приехал в Читу, якобы для утверждения планов занятий группы на следующий месяц и подписания требований на новое и современное специальное вооружение, которое поступило, согласно кодограмме, на окружные склады целевым назначением для спецназовцев. На самом деле поездка совершалась, просто чтобы навестить в госпитале Сашу, потому что все остальные причины не имели абсолютно никакой срочности. И тут случилось не совсем понятное, но заставившее задуматься не только Согрина.

Уже на подходе к госпиталю Игорь переходил улицу. Светофоры на переходе были завешаны брезентовыми мешками – вероятно, ремонт. Капитан пропустил троллейбус, спускавшийся к центру города, подмигнул девчонкам-студенткам, бежавшим ему навстречу перед тяжело груженным грузовиком.

Грузовик проехал, Игорь дошел до середины дороги и остановился, пропуская транспорт в другую сторону. Видимо, где-то там, внизу, только недавно зажегся зеленый сигнал светофора, и машины шли одна за другой. Он смотрел вправо, на эту бесконечную, казалось, вереницу, и неожиданно увидел, как буквально вытаращились, готовые чуть не лопнуть, глаза водителя «Волги», идущей в ближнем к нему ряду. Но смотрели эти глаза не на капитана, а за его спину. Под кожей появилось ощущение плывущих чешуек остро колотого льда. Согрин звериным чутьем понял, что сзади приближается опасность. Реакция сработала раньше, чем он успел сообразить, что на самом деле происходит за его спиной. Резко и пружинисто шагнул вперед, под колеса к «Волге», и подпрыгнул перед машиной, второй ногой оттолкнулся уже от продвинувшегося под него капота, но вот этот толчок от движущейся поверхности оказался слишком слабым и неудачным, и Игорь не смог подлететь выше крыши автомобиля. Самый краешек, винт-штырек, крепящий антенну над лобовым стеклом, зацепил его под каблук и перевернул. И в то же время Игорь постоянно контролировал ситуацию за спиной – тренировка заставляла делать это автоматически. Он видел, как там пролетел на дикой для местных невыглаженных дорог скорости «ГАЗ-69», едва не царапнув дверцами встречные машины. Но, спасшись от одной опасности, капитан угодил в другую. Прокатившись по крыше «Волги» и перепугав насмерть бедного шофера, который резко ударил по тормозам, Игорь упал сначала на багажник, ударившись головой так, что на металле образовалась вмятина, потом на ломаный асфальт дороги за машиной, вскочил и успел отпрыгнуть чуть в сторону, чтобы не быть сплющенным тут же врезавшимся в «Волгу» самосвалом «МАЗ».

Он глянул вниз, вслед «газончику», но тот был уже далеко, номер рассмотреть с такого расстояния было невозможно. К тому же глаза видели плохо, сильно кружилась после удара голова.

Вокруг него бегали, кричали что-то водители остановившихся машин, размахивали перед лицом руками. В самосвал сзади въехала еще одна «Волга». А Игорь ничего почти не слышал, и казалось ему, что асфальт дороги плавает, даже волны по нему игриво пробегают, и машины раскачиваются на невидимых качелях, и солнце балуется над головой, выписывает немыслимые круги по сумасшедшей траектории. А он висит в воздухе где-то в далеком высоке и наблюдает эту картину уже оттуда. Игорь покачнулся, упал и потерял сознание.

В себя он пришел уже в приемном покое госпиталя, куда отнесли его водители. Благо нести было меньше пятидесяти метров. Сразу после осмотра молодой военный врач – погоны под халатом было не видно, и Игорь не понял, в каком он звании, – констатировал, как минимум, сотрясение мозга. Госпитализация. Полный и абсолютный покой.