Закон обратного отсчета (СИ)

Макс первым появляется в мастерской. Крепко жмет Джену руку, кивает на растерзанный Нортон:

— Тебе помочь?

— Уделаешься весь, — предупреждает Джен. И заметив разочарование, вспоминает их первый разговор в мастерской. — У выхода в тумбочке спецодежда лежит, у нас вроде один размер.

Пока Солдат меняет экипировку, Джен выкатывает Нортон в проход, поставив поперек, чтобы места с пострадавшей стороны хватило для двоих. Достает второй комплект инструментов.

— Видишь, как сточился? — спрашивает Макса, показывая на глубокие царапины. — Нужно снять все это хозяйство, промыть и увезти к одному знакомому мужику. Он обварит трубы поверх металлом, зашлифует, и они будут как новенькие.

— А бензобак? — Макс проводит ладонью по расцарапанному боку.

— Это фигня, сами покрасим.

— А ты сам как?

— Я в порядке, — лукавит Джен. — Гадко, злит, но зато кое-что проясняется.

— Я просто подумал, — говорит Макс, глядя Джену в глаза. — Если повторится, я смогу тебя скрутить. Чтобы не натворил чего. Это ж не ты будешь.

— Спасибо, — искренне благодарит Джен. — Очень кстати. По крайней мере, пока Савва не достанет транквилизаторы.

— Еще можно взять шокер, но черт его знает, подействует ли он на зомби.

— А почему нет? Блядь, Макс, знаешь, сколько людей сейчас были бы живы, ходи я изначально с шокером? Дохера! Но так шансы, что нас сдадут, увеличились бы вдвое. Поэтому с самого начала выбор был только между кулаком, огнестрелом и холодным. Чтоб наверняка.

— Эхо войны, — цитирует Макс второго «Брата». Сворачивает с опасной темы. — Ладно, давай, показывай, где откручивать.

В четыре руки работа идет быстрее. Джен не ошибся, Макс прикипел к мотоциклам крепко, задался целью разобраться для чего каждая деталь предназначена, ловит каждое слово, дотошно переспрашивает. Джа, вернувшийся в мастерскую, похоже, решил не переключать канал на ужасы их городка. Он втянулся в разговор, подает с подставки ключи, травит байки про клиентов. Наконец, разобрав с поврежденной стороны всю систему от колена до глушителя и разложив по ванночкам отмокать на свежем воздухе в керосине и каустической соде, все трое расселись на пороге мастерской и молчат, глядя в тяжелое свинцовое небо.

Ближе к вечеру, когда детали Нортона очищены и собраны в холщовую сумку для отправки к мастеру, Макс задает Джену вопрос, который мучает его со вчерашнего дня.

— И на чем ты пока ездить будешь?

— Сейчас увидишь. Иди, заводись. Я отсюда стартану.

Уходя из мастерской, Макс скользит взглядом с байка на байк. У Джена их пара десятков, но чем заменить Нортона Максу не догадаться. Старый друг, на котором Джен объездил несколько городов, с которым не раз застревал в глухих лесах и даже попадал во внезапную пургу, когда за пару часов температура рухнула с +15 до -6, а ветер начал швыряться мелкой снежной дробью, застав Джена на трассе между сибирскими городами. Этот мотоцикл отдыхает на особом месте, в нише, огороженной каркасом из железных труб с наброшенным поверх тентом. Как зверь в клетке. Джен его так и называет — Хищник, в основном за прожорливость.

Чтобы высвободить Хищника на волю, приходится отогнать в сторонку три грузных чоппера. Приладив сумку с деталями в багажную корзину, которую забыл снять с последней поездки, Джен отпирает клиентские ворота и распахивает одну створку ровно настолько, чтобы выехать. С улицы уже доносится рев Фаера. Джен заводит двигатель, дает Хищнику немного прочистить горло на низких оборотах и, оседлав, с рокотом выезжает из гаража.

— Это что за хрень? — кричит Макс, как только мощная туша Хищника выкатилась на асфальт.

— А разве не видишь?

Джен спешивается, чтобы закрыть ворота, но Джа машет «забей, я сам».

— Эти цилиндры сложно с чем-то спутать! — Макс подъезжает ближе, чтобы лучше рассмотреть. Тянет руку к черному нигрипсу. — Бензобак родной же? Ахренеть! А ты зачем Урал в черный выкрасил, ирод? Он должен быть ядрено-зеленым!

— Ты отстал от жизни. Их сейчас и цвета хаки выпускают. В крапинку.

— Новые пусть хоть в клеточку делают. А этот… Он какого года?

— Восемьдесят второй.

— Огонь-машина, — Макс наклонился, разглядывая внутренности байка. — Родного осталось много?

— По большому счету, мотор, рама и обвесы. Остальное все перестроено.

— Ты, похоже, из любого говна конфету сделать можешь, — говорит Макс с уважением.

— Если понимаю, как оно работает.

Джен ныряет головой в шлем, устраивается верхом. После перешитой подушки Нортона винтажное ураловское сиденье кажется деревянным табуретом. Джен давно собирался его поменять, но все откладывал. Кто ж знал, что придется ездить с саднящей задницей? «Ничего, я и до тебя доберусь, — обещает Хищнику Джен. — Вот только разгребу навалившееся дерьмо, починю Нортон, и сразу займусь тобой».

И только через пару километров вспоминает, что обещал то же самое Хонде.

Глава 11

На обратном пути от мастера Джена и Макса догоняют сумерки. И без того тяжелое небо опускается прессом на город, поглощает квартал за кварталом. Яростных попыток фонарей и окон разорвать тьму хватает только на невнятные желтые островки. Душный воздух просит дождя.