Закон о тюрьмах

Тут Гай понял — на самом деле это человек. Опустившийся ниже некуда, но человек. Гай всмотрелся в покрытое коркой грязи и струпьев лицо, пытаясь отыскать в нем хоть какие-то остатки интеллекта, но разглядел только гнойные язвы и ползающих в бороде насекомых.

— Вопрос первый, — начал Вик, — твое имя?

— Карл Йенс Маурицио Старший, — вздохнул человек.

Вик и Гай переглянулись.

— Кому ты должен был свистнуть?

Карл Йенс Маурицио неохотно мотнул косматой головой в сторону города.

— Это — Содом? — спросил Вик.

Гай удивленно посмотрел на друга, но промолчал. Карл по-обезьяньи подпрыгнул на корточках и всплеснул руками:

— Да, да, дурачье! Ну все, я ответил на ваши идиотские вопросы. Давайте сигарету!

— Сколько в Содоме людей? — спросил Гай.

— Сто. Триста. Тысяча. Не знаю.

— У них много оружия?

— Конечно, ну конечно, у нас там полно оружия, какой же ты тупица! — непонятно разгневался Карл, — дайте сигарету, или я заору!

— Последний вопрос, — остановил его Вик, — за что повесили эту женщину?

Косматая голова повернулась, и маленькие глазки мечтательно уставились на труп. Столб поскрипывал под тяжестью мертвого тела. Легкий ветерок задумчиво играл слипшимися черными волосами несчастной. Медленно-медленно развернулась женщина лицом к Карлу, и её белые выкаченные глаза встретились с его увлажнившимся взором.

— Это Мара, — хехекнул Карл.

— Некрасивое имя.

— Она пыталась убежать. Вчера ночью. — Карл прыснул. — Это я увидел, как она ползет за холмом и засвистел. В награду мне разрешили её…

— Почему она хотела сбежать? — оборвал Гай.

— Кто же их поймет, женщин, — хмыкнул Карл, — скучно стало, наверное. Покурим?

Гай и Вик снова переглянулись.

— Возьми пачку. Вон там, — Вик показал на Мясорубку.

— Где? Так не можешь дать?

— Вон в ту круглую штуковину сунь руку.

Оборванец на четвереньках подполз к платформе, заглянул в черный зев Мясорубки, недоверчиво поцокал:

— Что за хреновина…

— Пошарь там, слева! — Вик поморщился, всем видом как бы говоря: «давай быстрее, нам идти пора!»

Рука Карла Йенса Маурицио Старшего по локоть погрузилась в Мясорубку.

— Что же ты мне врал, — успел проворчать он, — здесь совсем не сигареты, здесь отличные…

В следующую секунду рванулась багровая карусель, Карл жалко и тоненько вскрикнул и как лист, сорванный с места ураганом, полетел в неизвестность. Мясорубка хлюпнула и погасла.

— Интересно, что он там нашел? — спросил Гай.

— Он сказал «отличные»… что-то отличное… Не хочешь сам проверить?

Вик, смеялся, конечно, однако Гай внезапно подумал — а что им делать, когда они всех оставшихся людей переловят? Самим туда прыгать?

Мясорубка подкатилась к их ногам, коротко взрыкнула, словно бойцовая псина перед дракой.

— Идем, идем. Уже идем, — успокоил Вик.

Укрывшись за камнями, друзья с брезгливым интересом наблюдали за просыпающимся Содомом. На площади, у вышки, чумазый длинноволосый юноша лет пятнадцати с любопытством трогал палкой голову подвешенного за ноги мертвеца. С головы трупа сыпались черные струпья. У одной из повозок сонная женщина в цветастом переднике, усевшись на корточки, жарила на костре завтрак — куски подозрительного на вид мяса на прутьях. Неподвижное тело, лежавшее в грязи посреди улицы (друзья поначалу тоже приняли его за труп), шевельнулось — совершенно голый лысый толстяк с усилием встал на четвереньки, несколько минут постоял, раскачиваясь, затем его стошнило, и он со стоном облегчения повалился обратно в грязь.

— Вовремя мы пришли, — бесцветно сказал Вик.

— Часовой, — напомнил Гай.

Друзья посмотрели вверх. Маленький гномик на вышке зевнул, потянулся, устало прислонил висок к холодному кожуху пулемета.

— Метров триста будет, — оценил расстояние Вик.

Он поднял парализатор, поймал часового на мушку.

Гай затаил дыхание.

Сквозь внезапно сгустившиеся комочки тишины в ушах он слышал только шорох пересыпаемых ветром песчинок да частые удары собственного сердца.

— Далеко, черт, — прошептал Вик.

Он отложил ружье, размял пальцы правой руки, снова взял ружье. Вороненый ствол парализатора медленно, как во сне, поднялся и указал на вершину деревянной башни.

Гномик встал, закурил сигарету и принялся ходить по площадке кругами. Он ходил прогулочным шагом, разминая затекшие ноги и похлопывая себя по ляжкам. Губы его двигались. Гаю показалось, что парень напевает что-то вроде «трам-парам-пам-пам, какое чудесное утро, Мадлен!». На нем были камуфляжные штаны, пропитанная потом майка цвета хаки без рукавов и белоснежная матросская шапочка.

— Сядь, сука, — холодно шипел Вик, поводя стволом.

Наконец гномик бросил окурок в чумазого юношу внизу и вернулся на свое кресло, но Вик уже опустил оружие.

— Проклятье. Все хуже, чем я ожидал.

— Если ты промахнешься, он услышит выстрел и возьмется за свои сраные пулеметы, — Гай выдохнул, расслабленно осел в ложбину между камней.

— Понимаю, не дурак.

— Может, ночью придем?

Вик покачал головой, размял сигарету в пальцах.

— Боюсь, они тут не спят до утра… Да и огней много. Наверное, жгут какую-то китайскую химию. Нет, брат, не пристало Мстителям Господа красться в ночи, как трусливым ворам…