Закон Линча

Но отчаяние скваттера уже почти прошло, и он произнес твердо:

— Мы все-таки спасемся!

— Прекрасно, compadre, вот это хорошо сказано! — воскликнул монах. — Однако надо действовать.

— Вперед! — скомандовал скваттер.

— Как вперед? — с удивлением произнес монах. — Ведь впереди лагерь краснокожих.

— Вперед, говорю я вам.

— Вперед, так вперед, и пусть спасет нас сам дьявол! — проворчал брат Амбросио.

Скваттер уже бодро шел вперед.

Вскоре они достигли того места, где Красный Кедр спустил вниз для Натана лассо и спас его.

Скваттер раздвинул ветви и посмотрел вниз.

В лагере царило смятение, и индейцы сновали вперед и назад.

— Ox, ox! — пробормотал Красный Кедр. — Я надеялся, что все эти демоны кинулись в погоню за нами. Теперь мы не сможем пройти здесь.

— Об этом нечего и думать, — сказал Натан.

— Надо что-нибудь предпринять, — произнес монах.

Эллен, изнемогая от усталости, присела на ветку.

Отец с жалостью посмотрел на нее.

— Бедное дитя, — произнес он, — сколько тебе приходится страдать!

— Не думайте обо мне, отец, — сказала она, — спасайтесь сами, а меня оставьте здесь.

— Оставить тебя? — воскликнул скваттер в ярости. — Никогда! Пусть мне придется заплатить за это жизнью, но я спасу тебя!

— К чему мне опасаться этих людей, которым я не причинила никакого зла, — возразила она. — Они, конечно, пожалеют и пощадят меня.

Красный Кедр усмехнулся.

— Спроси у ягуаров, жалеют ли они антилоп, — сказал он. — Ты не знаешь дикарей, дитя мое. Они с удовольствием замучают тебя.

Эллен вздохнула и бессильно опустила голову, не ответив ни слова.

— Однако пора уходить — надо что-нибудь предпринять, — повторил монах.

— Убирайтесь к черту! — грубо возразил ему скваттер. — Вы мой злой гений!

— Как люди неблагодарны! — насмешливо произнес брат Амбросио, лицемерно подняв глаза у небу.

— Довольно!.. — перебил его Красный Кедр. — Оставаться здесь больше мы не можем, приходится вернуться.

— Опять?

— А вы знаете другую дорогу, демон?

Все снова пошли обратно.

— Где же Натан? — спросил вдруг скваттер. — Неужели он свалился вниз?

— Я не так глуп, — произнес молодой человек, смеясь, — я только переменил костюм.

С этими словами он раздвинул скрывавшие его ветви. Его спутники вскрикнули от удивления. Натан нарядился в шкуру медведя, оставив открытым одно только свое лицо и держа голову медведя в руках.

— Ого! — произнес Красный Кедр. — Это хорошая находка. Где это ты стащил, мальчик?

— Я снял шкуру с ветки, на которой она сушилась.

— Прибереги ее, так как, может быть, она нам пригодится.

— Я уже подумал об этом.

— Ну, идемте дальше.

Однако через несколько шагов скваттер снова остановился, сделав своим спутникам знак рукой, и стал внимательно прислушиваться.

Через две или три минуты он повернулся к ним и, наклонившись, чуть слышно произнес:

— Отступление нам отрезано. По деревьям идут, я слышу треск ветвей и шелест листьев.

Все со страхом переглянулись.

— Не будем, однако, отчаиваться, — продолжал скваттер, — еще не все потеряно. Поднимемся выше и отойдем в сторону, пока они не пройдут. Натан тем временем отвлечет их. Команчи обычно не причиняют вреда медведям, которых они считают своими родственниками.

Никто не возразил на это ни слова.

Сеттер первым начал карабкаться вверх. Монах следовал за ним.

Эллен печально смотрела на отца.

— Я не могу, — сказала она.

— Повторяю тебе, что спасу тебя, дитя мое, — сказал скваттер с нежностью.

Сильными руками он, словно ребенка, поднял Эллен и посадил ее к себе на спину.

— Держись хорошенько, — прошептал он, — и главное, ничего не бойся.

Затем он ухватился руками за верхнюю ветвь и исчез с своей ношей в листве, крикнув сыну:

— Дело за тобой, Натан! Сыграй хорошенько свою роль, мальчик, от тебя зависит наше спасение.

— Будьте спокойны, — отвечал молодой человек, надевая на голову череп медведя, — я не глупее какого-нибудь индейца.

Читатель уже знает, что эта хитрость не имела успеха благодаря Курумилле.

При виде гибели сына скваттером в первую минуту овладела слепая ярость и он уже прицелился в индейца.

К счастью, монах вовремя заметил это и удержал его.

— Что вы делаете? — воскликнул он. — Ведь вы погубите свою дочь!

— Правда, — прошептал скваттер.

Эллен, по странной случайности, ничего не видела, иначе при виде смерти брата она вскрикнула бы и этим выдала бы всех.

— О! — произнес Красный Кедр. — Опять этот француз со своим проклятым индейцем! Только они одни могут одолеть меня.

После этого происшествия беглецы целый час просидели на одном месте, боясь пошевельнуться, чтобы их случайно не заметили.

Они находились так близко от своих преследователей, что ясно слышали все, что те говорили.

Наконец голоса понемногу удалились, факелы погасли, и воцарилась тишина.

— Уф! — произнес монах. — Наконец-то они ушли.

— Ушли, но не все, — возразил скваттер. — Разве вы не слышали, что сказал этот проклятый Валентин?

— Это верно. Отступление нам все-таки отрезано.

— Не будем, однако, отчаиваться. Пока нам здесь нечего бояться. Отдохните немного, а я тем временем отправлюсь на разведку.