Закон калибра 9 мм

Падает бесчувственная тушка, лязгает выпавший из ослабевших пальцев пистолет — «макарка» обыкновенный, и тут со стилем кердык-каюк — плюхается на попу девушка, издавшая в этот момент совсем уж громкий и жалобный крик-писк. Жалко мне — самую малость, ибо приземление попкой об пол далеко не самая большая проблема из могущих случиться — только её, а никак не эту троицу моральных уродов, пристающих к нормальным девушкам. Вон, на улицах не то что вечерних, а даже дневных, вполне себе хватает шлюх и сочувствующих. Так нет же, никак ими не ограничиваются, ур-роды!

Один лежит на полу, другой, получивщий бутылкой вискаря по башке, на стол прилёг. Третий силится вздохнуть и капает кровушкой. Вот его дополнительным подарочным ударом отключить, благо толком сопротивляться болезный и не в состоянии.

Сказано — вот и сделано. Щёлк…

Минус третий, последний. Тем самым угроза вроде как исчезает, но появляется… нечто иное. Щёлк! Щёлк-щёлк! Яркие даже не картинки, а этакие ментальные образы, просачивающиеся с той стороны преграды в памяти. Новые и новые, они вызывают вспышки головной боли, но вполне терпимой. Быстрые образы, держащиеся в памяти лишь мгновение, сменяющие один другой.

Клац. Хреновина под названием «ваучер», оказывающая грандиозным лохотроном для подавляющего большинства и настоящим Эльдорадо для самых хитрых или просто заранее осведомлённых. Щёлк. Чуть было не начавшаяся гражданская война между двумя сторонами, ни одна из которых не вызывала и тени симпатий. Зато кровь и стрельба в центре столицы вкупе с неслабой такой паникой прилагались. Цвен-ньг! Возникающие на окраинах уже не соввласти, а иной, пришедшей ей на смену, новые конфликты и никчемность разных чинов, вплоть до самого верха, которые не то что не помогают, а откровенно предают своих же… Как, впрочем, делали это всегда, научившись у своих предшественников, единых по крови (жиденькой) и духу (убогому, гнилому до самой сердцевины).

Распад и загнивание всего, грызня тех, кто сохранял хоть какую-то силу. Новая смена на тех, кто казался способным что-то исправить, а на деле предстал ещё более никчемным. И куда более коварным, стремящимся под сурдинку восстановить «совок стайл, версия 2.0». Картинки, образы… и никакой пока что личной памяти, только общая. Что из личного, касающегося истинного «я»? Разве что категорическое неприятие того, что внезапно вспомнилось. А заодно и ответ не недавно возникший вопрос. Какой? Зачем я, для чего всё это? Теперь ответ хотя бы частично понятен. Получится ли, нет ли, но уж попытаться точно стоит. Не сразу, не с места в карьер. Время есть. Много времени. Не месяцы, годы. Немало лет.

И «всплывание» обратно. Времени то прошло всего ничего, секунд пять максимум. Трое хамов лежат и не жужжат. Девочки уже несутся в сторону выхода из «Орхидеи» — как клиентки они для заведения однозначно потеряны, ну а мои спутник со спутницами смотрят на произошедшее без чрезмерно эмоциональной реакции. Геолог и так знает, кто я такой есть и на что способен. Что же до Аллы и Карины… женская интуиция, она штука такая. Может, многое и не знают, но чувствуют кое-что относительно тех, с кем спят, это уж наверняка.

Нам, кстати, тоже пора валить. Но сначала… Шарю по карманам у одного, второго, третьего. В быстром темпе, не приватизируя имущество, а исключительно с целью понять, что это за хрены с бугра. Ага, паспорта… две штуки. Алексей Трубников и Павел Кротович. Если что, смогу узнать, кого это сегодня качественно по мордасам отоварил и стоит ли ожидать серьёзного ответа? Если стоит… тогда придётся озаботиться превентивными мерами. Нет? Тогда и забить. Я лично склоняюсь ко второму варианту. Не похожи эти парни на действительно серьёзных, готовых буром переть против тех, кто их жестоко и качественно отбуцкал, но вместе с тем границу не перешёл и даже карманы не почистил, и стволы не прихватил.

Поворачиваюсь в сторону малость обомлевших от скорости и жестокости расправы официантов и интересуюсь:

— Надеюсь, мусарню вызывать никто не намерен?

— Мы себе не враги, — отвечает один из них, тот, который чуть постарше остальных и вообще попредставительнее. — Эти вот, они тут не первый раз. Нам проблемы не нужны.

— Вот и отлично. Плата на столе, а за бардак эти бакланы пусть сами рассчитаются, я за их хамство отстёгивать не собираюсь. Вопросы?

Вопросов, что и логично, не последовало. Откуда им взяться, если персонал в различных заведениях вовсе не стремится стать крайним в больших и малых разборках. Там, где воров и братву стреляют, официантов точно считать не станут.

— Ты это… быстро и чётко, — покачала головой впечатлённый Геолог. — И теперь?

— Как и говорил уже. Валим отсюда подальше, — и уже обращаясь к Карине. — Мадемуазель, позвольте сопроводить в направлении подальше отсюда. Я… разочарован этой атмосферой.

— Позволяю.