Закон фронтира

Парень и Гош одинаково присели от неожиданности.

— Круто у вас тут, — посочувствовал Гош.

— Не то слово, — заявил парень. В голосе его прорезалась угроза.

— Сунешься — оценишь. Я повторяю, чего тебе надо?

— Я тут живу недалеко.

— Вот и дуй туда!

— Ты не понял. Я тут живу, — Гош показал в направлении Беляева.

Парень чуть было не оглянулся, но пересилил себя.

— А почему не показываешь свой пропуск?

«Опять двадцать пять!» — Гош начал помаленьку злиться. Он был уверен, что построенная им тактика беседы позволила бы в считанные минуты вытянуть из парня немало информации. Очень уж не хотелось угрожать, требовать прохода, не зная толком, с кем имеешь дело. Но проклятый контролер на мосту чересчур давил собеседнику на нервы.

— Я жил здесь в прошлой жизни, — объяснил Гош терпеливо. — Пришел домой. Разрешите пройти?

— Чем докажешь, что ты — москвич? — тут же парировал местный. И весь надулся. Видимо, от гордости, что ему доказывать уже нечего.

— А что бы вас устроило, сударь?

— Ну… Документ.

«Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?» — всплыло в памяти.

— Какие у меня документы, — вздохнул Гош. — Усы, лапы, хвост… Ты сам откуда?

— Отсюда, — парень надулся еще больше.

— Москва большая. Откуда конкретно?

— Ну, допустим, из центра.

— И что тебе про центр рассказать?

— Ты не рассказывай. Ты доказывай.

«Все, приехали. Это тупик. Придется играть по сценарию».

— Не буду я тебе ничего доказывать, — вздохнул Гош, без команды опуская руки. — Ты решил меня не пускать, и ты меня не пустишь. Скажи хоть на прощанье, кто вы такие? По какому праву?

— Мы — Оборона, — гордо сказал парень.

— Печально, — снова вздохнул Гош. — А знаешь, что на каждую хитрую Оборону есть Нападение с винтом?

— Чего?

— Того. Бачьямо ла мани. Ариведерчи, Моска.

Гош не успел отойти и на десяток шагов, когда очнулся начальник с моста.

— Стоять!!! — очень грозно потребовал голос сверху.

— Зачем? — бросил Гош через плечо.

И тут оседлавшая мост «Шилка» дала короткую. Залп не длился и секунды. Но Гошу, который такое видел только на экране телевизора (с перепугу тут же об этом вспомнил), мало не показалось. Во-первых, гулом забило уши. Во-вторых, на шоссе, метрах в трехстах, дыбом встал маленький торнадо из асфальтовой крошки. А с моста будто из ведра сыпанули гильзы.

— Назад! — приказал голос.

Гош, тряся головой, послушно вернулся. Раскрылась еще одна тайна — происхождения странных проплешин на шоссе. Похоже, здесь не в первый раз окорачивали строптивых визитеров. «Какие, на фиг, танки! Эта штука на прямой наводке танк запросто остановит. Ничего ему особенного не будет, но экипаж весь размажется по броне. Еще в войну какой-то пушке кусок ствола отпилили. Потому что она „Тигр“ насквозь пробивала, а он после этого ехал. Тут упор важен, останавливающий момент. Нет, ребята, против вас только миномет. Издали да аккуратненько».

— Ну, как? — язвительно спросил парень, выходя из-за баррикады. Туда он, наверное, сбежал от железного дождя гильз. Валялось их под ногами видимо-невидимо.

— Нехило. Хотя я слышал, что «Тунгуска» круче.

— Ты кто?! — снова напрягся парень. — Откуда?!

— Товарищ! Я из КГБ! — сказал Гош с нажимом.

«Мама родная, что же это такое из меня прет?! Как сейчас помню: „Вы в каких войсках служите, сударь? — В гинекологических! Направлен командованием в ваше расположение на предмет полного гинекологического осмотра замка! Имею документ!“. Вот ка-ак ляпну сейчас…».

Парень ничего путного на это заявление ответить не успел.

— Ну-ка, давай его сюда! — потребовали сверху.

Карабкаться на насыпь пришлось на четвереньках. Наверху Гоша уже встречали. Четверо полуголых и загорелых, кто с «Макаровым», кто с АКСУ. Тоже вполне симпатичные лица, только повадки не особенно дружелюбные. Гостя ткнули стволом в живот и тщательно обшарили.

— Ну-с, — спросили его. — А где остальные? За поворотом спрятались?

Гош присмотрелся к начальнику заставы. В том, что это был именно начальник, он не сомневался. От парня так и веяло пожизненной доминантой. Наверняка бывший первый ученик, он же первый драчун. Бывают такие. В Советском Союзе из них вырастали комсомольские работники, а в России они быстренько стали банкирами и крупнооптовыми торговцами. Гош уже и это помнил.

Начальник заставы был не самый главный человек в городе, разумеется. Так — князек. Ровесник Гоша, чуть за тридцать, крупный, рельефно накачанный, с большим никелированным револьвером в нарочито отставленной руке.

— Тебе не идет «Монти Пайтон», — небрежно бросил Гош. — Не монтируется. Поперек образа. Тебе нужно что-то вороненное и автоматическое. В тон волосам и мускулатуре. Разрешите представиться — Георгий Дымов.

— Еще одно лишнее слово, и ты уговоришь меня, что работаешь на КГБ. И тогда, дружок, у тебя будут серьезные проблемы.

— А что, кагэбэшники все такие болтливые? — невинно поинтересовался Гош.

— Здесь вопросы задаю я. А ты отвечаешь, — жестко сказал начальник. — И если мне покажется, что ты врешь… Будет очень больно.

Гош посмотрел на часы.

— Давай, начинай, — разрешил он. — Только без резких движений.