Закон фронтира

А запоминать было, что. Олег показал ей школу, где «тупые» под руководством продвинутых соплеменников дружно и старательно вспоминали, как пишутся слова. Отвел в женское общежитие, где уши закладывало от голодного детского рева. Объяснил, не подбирая слов, и все более становясь от этого загадочным, как работают в городе похоронные и трофейные команды. Даже показал святая святых — огромные склады, доверху забитые провиантом, одеждой и самым дефицитным товаром на сегодня — годными к употреблению батарейками. Повсюду, как муравьи, суетились «тупые», они были деловиты и, похоже, довольны собой. Город активно готовился к зиме.

Олег показывал и рассказывал, а вопрос о размещении в общежитии и постановке на довольствие повис в воздухе. С каждой минутой такая забывчивость гида Жене нравилась все меньше. И разгадка пришла, стоило лишь ей самой форсировать события.

— А где я буду жить? — спросила Женя, стоя у открытой танцплощадки. Вечерами сюда подгоняли «БМВ» с мощной аудиосистемой и принимались веселиться. В пределах ста граммов водки на лицо. Спиртное в городе лимитировалось даже строже, чем еда. И судя по всему, сухой закон уже вызвал к жизни черный рынок. А скоро мог и поставить крест на владычестве Главного, железной рукой толкавшего подопечных к тому, чтобы они увидели следующую весну.

— Хочешь? — спросил Олег, доставая сигареты. И подмигнул, хитро-хитро.

— У меня свои.

— Ну и замечательно. Пойдем, сядем? Вон, на лавочке. Покурим.

Они уселись на облезлые крашеные доски, и Олег небрежно отложил автомат. Далеко от себя. Пожалуй, дальше, чем нужно. Демонстративно.

— Пойдешь снова к Главному? — спросил он, глядя в сторону.

— Не понимаю.

— Все ты отлично понимаешь.

Женя нащупала под курткой пистолет. Так ей показалось спокойнее.

— Главный тебя расколол, — сказал Олег просто. — Ты не думай, что он какой-то там старый шизофреник. То есть, он конечно старый шизофреник и есть. Но здесь оказался к месту. Котелок у деда варит. Организовал себе… Феодальное владение. Со всеми сопутствующими делами. Включая женское общежитие. Знаешь, временами мне так смешно бывает… А временами грустно.

— Почему ты не уйдешь? — спросила Женя, крепче сжимая рукоятку.

— Куда? — спросил Олег в ответ. И в голосе его прозвучала дикая тоска, хорошо Жене знакомая.

— Куда-нибудь. Просто отсюда подальше.

— Тяжело одному. Я слишком долго был один. А здесь… Во-первых, я им нужен. Во-вторых, они с каждым днем становятся умнее. Постоянная работа, пусть и механическая, занятия в школе, ответственность — люди растут на глазах. Это ведь очень приличный был народ в свое время, разве ты не заметила? Неважно, кто — работяга, автослесарь, менеджер, секретарша, но все они в прошлой жизни что-то из себя представляли. Чего-то хотели добиться. Это видно даже по лицам. Как будто тот, кто учинил над нами этот дикий эксперимент, ставил задачу отобрать лучших. Когда они проснутся… Это будет хороший мир. Что, не убедил?

— А зачем ты меня убеждаешь?

— Не знаю, — вздохнул Олег. — Просто хочется поболтать с нормальным человеком.

Женя расслабилась и убрала руку с оружия.

— Как они тебя не вычислили? — спросила она.

— Играю. Позволяю себе не больше, чем остальные. Вместе с ними расту. И потихоньку запускаю новые слова в обиход, новые для них манеры, поступки какие-то. В том, что это уже не банда, а почти настоящее общество, в некоторой степени и моя заслуга. Извини за громкие слова, но так оно и есть. Я пришел зимой с юга. Откуда-то с юга, сам не помню точно. И сейчас мне действительно будет непросто уйти, потому что я же вижу — они меняются. В том числе и под моим воздействием. И я уже почувствовал ответственность. А то, что здесь рулит Главный… Смешная фамилия, правда? Так вот, я думаю, на данном этапе даже хорошо, что он командует. Есть издержки, зато перезимуем без проблем.

— Издержки — это пропускная система, это рэкет, которым он крестьян задавил, это диктовка цен на рынке, да? — спросила Женя агрессивно.

— Приходится мириться. Все для блага города. Потом какие еще крестьяне? Мародеры. Уцелевшую скотину отстреливают.

— А молоко ты парное тоже из уцелевшей скотины пьешь?

— Настоящих крестьян единицы. На всю округу один колхоз и двое фермеров. И то вряд ли зиму переживут. Над ними… Тебя как зовут-то?

— Не твое дело.

— Как хочешь. Так вот, над крестьянами нужен контроль, чтобы они свое дело не забросили. Если ты их видела, знаешь — они же сумасшедшие. Так что о рэкете говорить не приходится. Это именно контроль. Мы таким образом заставляем их наращивать производство.

— Сам придумал? — спросила Женя брезгливо.

— Да что ты! Это все Главный. Я так, подай-принеси. Он и не знает, что я давно «проснулся». Думает, я просто самый талантливый его ученик. Перспективный мальчишка.

— Наследник? — усмехнулась Женя.

— Все может быть, — Олег затоптал окурок и достал из пачки новую сигарету. Он заметно волновался. Не наслаждался общением, а решал какую-то задачу.

— Чего ты хочешь? — не выдержала Женя. — Убежища на крайний случай?